>Володя. А что главное, Рюрик?
>Рюрик. Не секс.
Пауза. Володя с любопытством разглядывает Рюрика.
Ты помнишь Ручевского? Вел семинар по Чехову… Я тут вспоминал… Забыл имя-отчество! Никак не вспомнить…
>Володя. Антон Павлович.
>Рюрик. Ручевского!
>Володя. Ручевский Виталий Никитич.
>Рюрик. Точно. Виталий Никитич. Он мне приснился.
>Володя(проявление интереса). Когда?
>Рюрик. Да недавно. Будто мы с ним на рыбалке, сон такой… На озере. В лодке сидим… И он мне все говорит, говорит… о лилиях… какие лилии там красивые… на озере… А мне не до лилий. У меня червяк не насаживается… И вот я с одной стороны, понять не могу, что с пальцами происходит, толстые, как сосиски… несгибучие… и этот не слушается, червяк… я его уже совсем запытал… а с другой стороны, как же мне обратиться к нему за помощью… ну забыл, как зовут!..
>Володя. Виталий Никитич. Рассказывай.
>Рюрик. Вот я с червяком так и мучаюсь. А Виталий Никитич-то наш, которого как зовут я все вспомнить пытаюсь… надумал купаться…
Пауза.
Точнее, за лилиями поплыть. И отдает мне вещи на хранение. Галстук, часы, портсигар…
>Володя. Портсигар?
>Рюрик. В том-то и фокус, не портсигар… Как бы и портсигар, причем старинный, и не портсигар вовсе… Что-то такое совершенно особенное… Такое… в руках держу, никак не понять… И тут мне голос внутренний: «Скрижаль!» И плюх! Плюх – из рук в воду!.. Я и проснулся.
>Володя. Скрижаль, говоришь…
>Рюрик. Эге… Утопил… скрижаль… или что это было… не знаю… Как ты думаешь, к чему такое?
>Володя. К смерти.
>Рюрик. Перестань. Не надо пугать.
>Володя. Я не пугаю. Умер твой Ручевский… перед моим отъездом. Было бы тебе известно, Рюрик.
>Рюрик. Да ты что!.. Виталий Никитич – и умер?
>Володя. Виталий Никитич и умер.
>Рюрик. От чего умер?
>Володя. Съезди, спроси. Я некролог видел. В газете.
>Рюрик. Вот и говори после этого. Сны такие… А? Слушай, а почему у вас все умирают… в России?
>Володя. Ау вас не все?
>Рюрик. Все. Но… не знаю.
Пауза.
(Как бы оправдываясь.) Да ведь я и не знал его совсем. А он приснился… Как зовут вспоминал…
Пауза.
Володька, здесь так хорошо… так хорошо…
Рюрик достает из сумки овощной нож для праздничного украшения стола – этакую спицу с небольшим колечком, рассматривает – остра ли спица? Проверил пальцем. Остра. «Просверливает» кулак насквозь – хорошо ли сверлит? Пожалуй, хорошо. Убирает инструмент в полиэтиленовый пакетик, напоминающий презерватив. Володя наблюдает за Рюриком.
Нормально. Здесь до такого никогда не додумаются. (Вдруг.) А как мафия?
>Володя. Никто не знает, что я к тебе поехал.
>Рюрик. И не говори никому. А то все нагрянут… С овощными ножами для праздничного украшения стола.
>Володя. Рюрик. Пожалуйста, купи билет. В счет будущих премиальных. Потом вычтешь. Ты же дома, а я не дома, я так не могу, мне ничего не надо.
>Рюрик. Не расстраивайся. Нас все равно принимают за поляков.
>Володя. Приятно слышать, Рюрик.
>Рюрик. Здесь очень много поляков.
>Володя. Утешил. Купи билет.
>Рюрик. Я бы тоже мог быть поляком.
>Володя. Ты берендей.
>Рюрик. Да. Но мой папа мог бы быть настоящим поляком.
Пауза.
>Володя. У твоего папы… был выбор?
>Рюрик. Выбор был у моей мамы. Ее первый жених был поляком, но она предпочла другого.
>Володя. Твоего папу?
>Рюрик. Да, но если бы она вышла за поляка, мой папа был бы поляком.
>Володя. Только он был бы не твоим папой.
>Рюрик. Почему?
>Володя. Потому что твой папа другой.
>Рюрик. А был бы тот.
>Володя. Он бы не был твоим папой, неужели не ясно?
