Петр Чайковский - страница 17

Также свои детские воспоминания об этом страшном дне сохранил Ипполит, младший брат Петра: «Когда Мамаша впала в тяжкое состояние болезни, всех детей без исключения перевели в дом тети Лизы (Е. А. Шоберт. – А. А.) на Васильевский Остров 2-й линии… Когда почувствовалось приближение смерти Мамаши, не помню кто, но кто-то приехавший из Соляного переулка, кажется тетя Лиза, обсуждали, кого повезти из детей под благословение матери. Помню, что взяли Сашу и Петю… Я как был… бросился бежать с Васильевского Острова в Соляной переулок… Подбежал я к воротам нашего дома как раз тогда, когда выходили из ворот Петя и чуть ли не Маня с Сашею, объявившие мне, что “все кончено”»[62].

В этот страшный день детство окончательно закончилось. Петр резко повзрослел, невероятно серьезно и глубоко осознал собственную ответственность перед семьей. Он, будучи еще подростком, взял на себя заботу о своих младших братьях-близнецах Анатолии и Модесте, которым только исполнилось четыре года: «Я по возможности стараюсь для них заменить своей любовью ласки и заботы матери, к[ото]рых они, к счастью, не могут знать и помнить, и, кажется, мне это удается»[63]. Это не было минутным порывом или игрой – Петр принял абсолютно продуманное решение: «Когда умерла мать, им было 4 года. Сестра была в институте. Старший брат, человек хороший, но не из особенно нежных, не мог им заменить ласковой и любящей матери. Конечно, и я не был для них матерью. Но я с самой первой минуты их сиротства хотел быть для них тем, что бывает для детей мать, потому что по опыту знал, какой неизгладимый след оставляет в душе ребенка материнская нежность и материнские ласки»[64].

После смерти Александры Андреевны семью ждало еще одно потрясение – холерой заболел отец семейства Илья Петрович. Болезнь протекала тяжело, но все же он сумел справиться. Петр Ильич описал эти события: «В день Маминых похорон Папа в свою очередь заболел холерой, так что его смерти ожидали с минуты на минуту, но, слава Богу, через неделю он поправился»[65].

Кончина матери стала, безусловно, страшной трагедией, для четырнадцатилетнего Петра – сильнейшим потрясением. Он не только потерял самого родного и близкого человека, но впервые увидел смерть. Острое чувство боли и ужаса потери, необратимости произошедшего, перенесенные в подростковом возрасте, преследовали Петра всю жизнь. Спустя много лет Чайковский писал:

«Мать моя скончалась в 1854 от холеры. Она была превосходная, умная и страстно любившая своих детей женщина. <…> Отрицая вечную жизнь, я вместе с тем с негодованием отвергаю чудовищную мысль, что никогда, никогда не увижу нескольких дорогих покойников. Я, несмотря на победоносную силу моих убеждений, никогда не помирюсь с мыслью, что моя мать, которую я так любил и которая была таким прекрасным человеком, – исчезла навсегда и что уж никогда мне не придется сказать ей, что после 23-х лет разлуки я все так же люблю ее…»[66]

Уже будучи абсолютно взрослым человеком, автором многих сочинений, Петр Ильич признавался: «Это было первое сильное горе, испытанное мною. Смерть эта имела громадное влияние на весь оборот судьбы моей и всего моего семейства. Она умерла в полном расцвете лет, совершенно неожиданно, от холеры, усложнившейся другой болезнью. Каждая минута этого ужасного дня памятна мне, как будто это было вчера»[67].

Вспоминая годы учебы, Чайковский писал: «Мои занятия музыкой в течение девяти лет, которые я провел в этом училище, были весьма незначительны. В нем имелись музыкальная библиотека, музыкальная комната и даже учитель фортепиано. Этот последний, однако, прошел мимо ученика, который нуждался только в толчке, чтобы двинуться вперед; так что ни о каком прогрессе не могло быть и речи. И когда я возвращался во время каникул в родительский дом, там также совершенно отсутствовала музыкальная атмосфера, благоприятная для моего музыкального развития: ни в школе, ни в семье никому не приходило в голову представить меня в будущем кем-либо кроме государственного служащего!»