Петр Чайковский - страница 6

Жизнь в Воткинске протекала насыщенно, она была наполнена музыкой и общением с природой: ездили в лес на пикники с самоваром, катались на лодках. По вечерам в доме Чайковских собиралось до шестидесяти гостей. Много музицировали, Илья Петрович играл на флейте, его сослуживец, управляющий Романов, на гитаре-лире, гвардеец Вакар на виолончели, протоиерей Василий Блинов на скрипке, за рояль садилась сама Александра Андреевна. Она аккомпанировала детям, которые часто представляли живые картины[16]. Также Александра Андреевна прекрасно пела, в ее репертуар входил, например, романс Александра Алябьева «Соловей». Иногда в дом приглашали хор певчих из Благовещенского собора, а также можно было услышать небольшой заводской оркестр из восьми музыкантов. Одним из развлечений были танцы под звуки механического музыкального инструмента – оркестрины, которую Илья Петрович привез из Петербурга. Оркестрина исполняла не только танцевальные номера, но и отрывки из произведений Вольфганга Амадея Моцарта, а также итальянских композиторов: Винченцо Беллини, Джоаккино Россини, Гаэтано Доницетти. Это были первые музыкальные впечатления маленького Петра.

Быт семьи, отношения родителей были на редкость гармоничными. Александра Андреевна отличалась практичностью, экономно вела хозяйство, большое внимание уделяла детям. Ее внешность описал в своей книге младший сын Модест: «По свидетельству лиц, ее знавших, это была женщина высокая, статная, не особенно красивая, но подобно героиням романов тургеневского периода с чарующим выражением глаз и наружностью, невольно останавливающею внимание. Решительно все, кто видел ее, единогласно утверждают, что во внешности ее было что-то исключительно притягательное. <…> В памяти Петра Ильича облик матери сохранился в виде высокой, довольно полной женщины с чудным взглядом и необыкновенно красивыми, хотя не маленькими руками. “Таких рук нет больше и никогда не будет! – часто говаривал он, – их целовать хотелось без конца!”»[17]. Одной из главных черт характера матери композитора была строгая доброта, «более выказывавшаяся в поступках, чем в словах».

Илья Петрович был необыкновенно заботливым и внимательным мужем и отцом. Он невероятно трепетно относился к любым мелочам жизни и быта. В августе 1844 года Александра Андреевна отправилась по делам в Санкт-Петербург. Илья Петрович с маленьким Петей провожали ее из Воткинска, проехав с Александрой Андреевной часть пути. По возвращении Илья Петрович написал ей письмо, в котором изложил все, что было после их расставания:

«Ангел мой!

Прощаясь с тобой вчера, я не заплакал явно только потому, чтобы не показать себя малодушным в глазах окружающих, но, несмотря на то, что крепился, слезы невольно потекли из глаз, и я закрыл их, лаская Петю, неутешно плачущего о том, что мама не взяла его в Петербург. Проводив тебя и весь следовавший за тобой поезд, я сильно почувствовал цену разлуки и едва в состоянии был укротить себя. Я был странен, рассеян и непонятлив до крайности. Лошади уже были готовы, Петя стал успокаиваться, его посадили в коляску… Шестерка лошадей и форейтор его занимали, однако ж, всхлипывая, настоятельно требовал тебя догнать и посадить с тобой. Ту же минуту мы поскакали. Петя заснул. <…> У нас станции летели, как верстовые столбы. На третьей, пока переменяли лошадей, я выпил стакан портеру и, взяв с собой Петю, пошел вперед. Мы прошли пешком… 2 версты. Здесь догнали нас экипажи, и поскакали снова»