Петр III. Загадка смерти - страница 110

Трудно поверить, чтобы князь Дашков разорвал записку императрицы, да еще, вероятно, в присутствии ее секретаря. По-видимому, Панины таким образом старались успокоить разгневанную Дашкову. Согласно показаниям иностранных дипломатов, князь Дашков, как участник заговора, был послан в Ригу. Это соответствовало наказанию других участников: удалению из столицы под видом важного поручения. Самой Дашковой было запрещено появляться при дворе^>384. Дидро она призналась, что ее «спасли от ареста только болезни родов» (ГИ. 375)[98]. Однако Екатерина Романовна превратила ссылку мужа в особую императорскую милость. «Екатерина II решила, – пишет она, – послать части под командованием человека, который с усердием к службе соединяет независимость от авторитета Орлова» (87). Дашкова, несомненно, говорила неправду, ибо хорошо знала, что в это время императрица действительно собиралась выйти замуж за Григория Орлова.

Княгиня не успокоилась и в дальнейшем. Граф Бекингемшир, сообщая о своем разговоре с Екатериной II, писал: «Исходя из этого, а также имея точную информацию, что княгиня[99] использует все свое искусство, чтобы отвращать сердца не только м-ра Панина, но и многих других, от ее персоны и правительства, она (императрица. – О. И.) имеет намерение выслать ее из Петербурга[100], возможно, это решение к нынешнему времени приведено в исполнение».

Клятвенное обещание

Указ Павла I Архарову о выселении Дашковой из Москвы

Указ Павла I М.М. Измайлову о немедленном выселении Дашковой из Москвы

Указ Савину (1)

Трудно узнать, что в действительности произошло в начале июля 1762 года в Ропше. Прямых свидетельств крайне мало, а слухов и легенд слишком много. Размышляя над загадкой смерти Петра III, мы подумали о том, что какие-то сведения можно получить, изучив судьбы участников ропшинской драмы: что произошло с ними после этих событий, как сложилась их судьба при Екатерине II и особенно при Павле I, называвшем себя сыном Петра III? Не все они дожили до 1796 года: в 1779 году умер Г.Н. Теплов, в 1783 – Н.И. Панин, в 1791 – Г.А. Потемкин. Но еще живы были А.Г. Орлов, Ф.С. Барятинский, П.Б. Пассек, М.Е. Чертков, К.Г. Разумовский, врачи И. Людерс, К. Крузе и др. Как отнесся к ним Павел I? Чем «наградил» он людей, которых молва обвиняла в смерти Петра Федоровича? В этом отношении наибольший интерес представляет судьба графа А.Г. Орлова-Чесменского.

Ф.Г. Головкин, камер-юнкер при дворе Екатерины II, а затем церемониймейстер при дворе Павла I, считал, что на лице Орлова «запечатлелись знаки отчаяния от предсмертного сопротивления Петра III»^>385. По-видимому, он имел в виду шрам на щеке графа Алексея Григорьевича, полученный значительно раньше, в 50-х годах. Аналогичное мнение высказывали и другие современники – наши и иностранцы. Ничего достоверного о событиях в Ропше, судя по всему, они не знали, хотя жили и встречались с основными участниками развернувшейся там драмы. Не имея возможности проникнуть в тайну смерти Петра Федоровича, некоторые представители высшего общества занимались сочинением легенд, иногда правдоподобных, иногда фантастических. Многие из них дошли до наших дней. О «творчестве» Ф.В. Ростопчина уже говорилось. К подобному сорту людей относилась знаменитая «рассказчица» – Н.К. Загряжская.