Убив маманю с офицером,
Тела их расчленив с трудом,
Сосватал высшую он меру,
Меня отправили в детдом.
И вот я, маленькая крошка,
В рубашку грубую одет.
Кормили мерзлою картошкой,
Макали носом в туалет.
Там били шваброй и указкой,
Там не топили в холода,
Там я совсем не видел ласки,
А только горестно страдал.
Там лишь в сатиновом халате
К нам в спальню ночью заходил
Заслуженный преподаватель,
Садист и гомопедофил.
Так проходили дни за днями,
Мне стукнуло шестнадцать лет,
Казенную рубаху сняли
И выгнали на Божий свет.
Лишь пацаны мне помогали,
Когда я вышел налегке,
Нашли работу на вокзале,
Пристроили на чердаке.
Но кто-то не платил кому-то,
И вдруг, ворвавшись на вокзал,
Где я работал проститутом,
Наряд ментов меня забрал.
И врач сказал в военкомате,
Куда привел меня конвой:
– Дистрофик, гепатит, астматик.
И вывод – годен к строевой.
И вот в Чечню нас отправляет
Российский Генеральный штаб.
Дрожи, Басаев и Гелаев,
Беги, Масхадов и Хаттаб.
Но там в горах за двадцать баксов,
Не вынеся мой скорбный вид,
Меня к чеченам продал в рабство
Герой России, замполит.
Я рыл для пленников зинданы,
Сбирал на склонах черемшу,
Я фасовал марихуану,
Сушил на солнце анашу,
Но что возьмешь с меня, придурка,
Раз обкурившись через край
От непогасшего окурка,
Я им спалил весь урожай.
Ломали об меня приклады,
Ногами били по зубам,
Но в честь приезда лорда Джадда,
Решили обратить в ислам.
В святой мечети приковали
Меня к специальному столу,
Штаны спустили, в морду дали
И стали нервно ждать муллу.
Вошел мулла в своем тюрбане,
Взглянул и выскочил опять,
Крича: «Аллах, отец созданий!
Смотри, да что там обрезать?»
Нога чечен пинать устала.
Так и пропала конопля.
Меня прогнали к федералам
Прям через минные поля.
Вокруг меня рвалось, я падал,
Потом уже издалека
По мне ударили из «Града»
Родные русские войска.
А я все полз, все полз сквозь взрывы
И, лишь услышав громкий крик:
«Стой, бля! Стреляю! В землю рылом!»
Я понял, что среди своих.
Неделю мучился со мной
Из контрразведки дознаватель.
Сперва подумали – герой,
Потом решили, что предатель.
Уже вовсю мне шили дело,
Готовил ордер прокурор.
Меня в санчасти пожалела
Простая женщина-майор.
Анализ взяв мочи и кала
И кровь из пальца и из вен,
Она меня комиссовала
С диагнозом – олигофрен.
Вот полузанесен порошей,
Сижу, бездомный инвалид.
Подайте, господин хороший,
В моей груди огонь горит».
Но господин в английской шляпе
И кашемировом пальто
Ответил бедному растяпе:
«Ты говоришь щас не про то.
Я – состоятельный мужчина,
А ты сидишь и ноешь тут.
А в чем, по-твоему, причина?
Всему причина – честный труд.
Я тоже видел в детстве горе.
Я не гонял, как все, собак.
Учился я в английской школе,
Чтоб в жизни сделать первый шаг.
И от отца мне доставалось,
Он не миндальничал со мной.
Из-за графы – национальность
Он был тогда невыездной.
Как трудно с пятым пунктом этим,
Пройдя сквозь множество препон,
Мне было в университете
Быть комсомольским вожаком.
И оказаться в моей шкуре
Никто б, уверен, не был рад,
Когда писал в аспирантуре
Я ночью к празднику доклад.
С таким балластом бесполезным
Тебе подобных чудаков
Нам поднимать страну из бездны
Сейчас, ты думаешь, легко?
Нам всем и каждому награда
За труд даруется судьбой.
Кончай дурить! Работать надо!
Работать надо над собой!
Служу я в фонде «Трубный голос»,
И мне выплачивает грант
Миллиардер известный Сорос,
Когда-то нищий эмигрант.
Не уповал на чью-то милость
И не бросал на ветер слов,
А взял да и придумал «Windows»
