Пигмалион. Часть 2 - страница 4

Пальцы сами собой сжались в кулак.

– На чём основаны твои предположения? – спросил он. Голос был спокойно-ровный. Слишком спокойно.

– Без обид, Жан. Пока сказать не могу. Может, через пару дней.

Жан глубоко вдохнул, выровняв дыхание. Внутри всё сжималось в тугой, холодный узел.

– Как знаешь, – произнёс он, скрывая напряжение. – В любом случае, спасибо, что позвонил. Я поищу информацию по своим каналам. У меня до сих пор висят документы по его наследству. Так что твой звонок для меня крайне важен. Не пропадай. Я готов подъехать в любой момент.

– Договорились, – коротко бросил Пьер и отключился.

Жан ещё несколько секунд держал телефон у уха, слушая пустоту. Нилин. Жив. Эти два слова вращались в голове, не находя опоры.

Ошибка? Иллюзия? Или чья-то виртуозная постановка?

Он не знал, кто режиссёр этой пьесы, но чувствовал: из этой истории просто так уже не выйти.

– Жан! Хамон ждёт! – голос Жюли, звонкий, озорной, вырвал его из размышлений.

Он вздрогнул, как человек, вернувшийся из глубины.

После разговора с Пьером реальность казалась ещё тревожнее.

Жан глубоко вздохнул, потёр ладони и перевёл взгляд на неё.

– Melón con jamón, señor, – объявила Жюли, стоя у стола с ножом в руке. В глазах – лукавое озорство, в улыбке – намёк на беспечность.

– Она точно не создана для кабинетной тишины. – подумал он. – И слава богу. Кто-то же должен напоминать, что жизнь – это ещё и вкус дыни.

Он поднялся, расправил плечи и подошёл к столу. Вино. Хамон. Дразнящий голос Жюли.

– ¡Salud y buen provecho! – произнёс Жан, наполняя бокалы. – За приятный день и хорошее настроение.

Жюли, пригубив вино, провела ладонью в воздухе, будто ловя след духов.

– Аромат всё ещё витает, – задумчиво сказала она. – Кто она? Загадочная незнакомка. И какую дурную весть она принесла в столь ранний час?

Жан усмехнулся, накручивая на вилку тонкий ломтик хамона.

– Ревнуешь? Она передала не дурную весть, а вино и хамон от моего приятеля. А вот дурную весть сообщил Пьер. Хотя… как сказать. Возможно, она вовсе не дурная.

– Писатель? Тот, с которым ты бьёшься на палках? Бодзюцу, да?

– Не упрощай, – усмехнулся Жан. – Пьер – отличный малый. И довольно известный писатель. Иногда я подкидываю ему сюжеты. Сегодня он отплатил тем же. Сообщил нечто… значительное.

– И что же поведал нам этот рыцарь пера и кинжала? – в голосе Жюли теперь звучало искреннее любопытство.

Жан откинулся на спинку, смакуя дыню и глоток вина. В глазах его мелькнула тень.

– Говорит, наш старый знакомый Нилин… воскрес.

Жюли резко поставила бокал, её глаза сузились.

– Воистину? – хохотнула она, но тут же замерла. – Ты шутишь? Жан, не шути так. Знаешь, кто главный подозреваемый в его убийстве?

Жан отложил вилку, иронично взглянув на нее.

– И кто же?

– Я, Жан, – голос её был ровным, почти безэмоциональным, но пальцы побелели. – Есть версия, что это я его отравила.

Он чуть склонил голову, изучая её лицо.

– А это не так? – спросил он с полунасмешкой. В голосе – коварная смесь шутки и интереса.

Глаза Жюли вспыхнули. Она резко вскочила, отодвинув стул.

– Не испытывай моё терпение, Жан! – в голосе прорезалась сталь. – Если не хочешь, чтобы я тут всё разнесла – заканчивай.

Она начала шагать по кабинету, растирая виски, как будто пыталась стереть мысли. Потом остановилась и уставилась ему прямо в глаза.

– Он жив, Жан. Нилин действительно жив.

Жан не шелохнулся.

– Где?

– Испания. Я его вижу. Рядом с Барселоной. Севернее. Маленький прибрежный городок.