Я и не поняла, когда Георг отвернулся и завозился. Только чудом удалось заметить, что он распутывал завязки на штанах, и это стало самым важным в мире. Хотелось скорее увидеть его, предвкушение приносило дополнительное удовольствие, а Альберт умножал его толчками. В тишине раздавался приглушенный рык, влажные шлепки и шелест одежды. Мне все нравилось до неосознанных стонов, до глупых попыток обнять Альберта ногами. Плевать, что не получалось, мне даже нравилось, как ленты впивались в кожу, как внутри становилось теснее от напряжения. Альберт и не заметил, выпрямился и подхватил меня под ягодицами, стиснул их и приподнял. Это заняло секунды, которые показались вечностью, за которые было столько новых шелестов, слабых движений члена во влаге. Скоро он снова толкался, снова растягивал меня глубоко, но теперь не замирал. Он скользил быстро и размеренно, то откидывал голову, взмахивая волосами, то наблюдал, как входил в меня. Воображение нарисовало чудесную картину мокрого члена, который скользил между набухших складочек. Жаль не подняться, не увидеть. Зато хорошо виднелись густые волоски внизу живота Альберта, они прижимались ко мне, кололи нежную плоть, умножая удовольствие и делая его почти невыносимым.
Наконец Георг справился и быстро задвигал рукой. Черт, опять не разглядеть! Только мелькала влажная головка и длинные пальцы. Он дрочил себе и постанывал, задевал мое бедро и оставлял на нем влагу. Воздух приятно холодил мокрый сосок; этого было мало, я только раззадоривалась и выгибалась, прося большего. Прокричала бы это, но не могла подобрать слова, ведь лоно плотно обхватывало член Альберта, а он двигался снова и снова. Георг опять нашел губами мой сосок, обвел его языком, прикусил. Он жмурился и постанывал, Альберт тоже, я приподнимала бедра сжимала его внутри себя. Так было приятнее, так лоно будто затвердевало и ощущений становилось больше. Наверное, ужасная сцена: лежала связанная перед двумя мужчинами, один жадно трахал меня, второй дрочил и лизал грудь. Да, это ужасно, ужасно хорошо, остальное не важно.
Георг сел с резким выдохом. Он был прекрасен с румяными щеками и съехавшим шейным платком. Я даже залюбовалась и не сразу опустила взгляд ниже, наконец увидев его член и густые светлые волоски. Он быстро дрочил, тонкая кожа двигалась по головке и гипнотизировала, не отпускала. Тем временем Георг сжал пальцами мой сосок и покрутил его.
Я привыкла к удовольствию, и мысли наполнились мелочами вроде силы, с которой Альберт сминал ягодицы. Вдруг он дернул меня на себя; сила и власть — сколько очарования было в них. Альберт стал коротко приподниматься и опускаться, жесткие волоски в паху терлись о клитор, добавить твердость в лоне, горячие ладони Георга… Меня опять накрыло невидимым куполом, опять исчезло все ненужное, осталось только собственное тело и его ощущение. Я изо всех сил пыталась свести ноги, потянулась к Георгу и выгнулась. Бесполезно, но так хотелось выплеснуть страсть, которую нельзя было подарить этим двоим.
Альберт приподнимал меня за ягодицы и толкался, Георг ласкал себя; я чувствовала его движения, чувствовала их удовольствие, которое пробиралось внутрь и умножало собственное. Георг оторвался от груди и обвел пальцем мои губы, я с готовность приоткрыла рот и даже не подумала, зачем, просто так было нужно. Настырный палец скользнул внутрь и надавил на язык, требуя ответа. И я отвечала: обхватила палец губами и пососала, обвела языком, пытаясь отдать накопившуюся страсть.
