Пилигримы времени - страница 16

Дрова приятно потрескивая в печи, наполняли времянку приятным теплом, а тлеющий огарок свечи плавно угасал превращая свет в полумрак, отчего меня стало склонить ко сну. Я не заметил как опустившись на твердый матрас – уснул. Очевидно всё пережитое и отошедшее на второй план как ненужное, сменилось сильной усталостью, которая и сморила меня. Проснулся я под самое утро от того, что сильно замёрз. Печка стояла холодная, наверное потухла довольно давно, и жизненное тепло сменилось пронизывающим холодом. Серая предрассветная мгла, ещё сильнее насытила воздух морозной сыростью. Быстро растопив печь я вновь завалился на грубую лежанку из брёвен и тут же уснул. В следующий раз я открыл глаза, когда на улице вовсю царило погожее утро.

До очередной времянки я дошёл довольно быстро, во всяком случае мне так показалось. Выходило, что я преодолел около тридцати километров их тех пятидесяти, что должен был пройти, если конечно тот дед из Озимово ничего не напутал и не обманул меня. Новая времянка находилась рядом с мостом через реку, и как мне казалась эта та самая Кара, ведь она единственная, что я запомнил из записки Петровича. А дальше произошло то, что я никак не ожидал и вообще не мог себе представить, что такое может случиться. За мостом дороги не было, она попросту отсутствовала, той колеи по которой я шёл как по навигатору – нет! Зато вдоль берега реки, по самому краю петляла еле видимая тропинка. Перейдя мост, я увидел такую же, но только уходящую теперь в самую глубь леса. Добротный и прочный мост из битумных шпал, на самом деле оказался переправой для людей, ведь я так и не увидел следов от проезжающих по нему машин и тракторов.

Что либо прикидывать в уме, вычислять и рассчитывать, пытаясь определить свой дальнейший маршрут – я не стал, я не видел в этом смысла. Я тогда подумал только об одном, если есть мост, то значит он кому-то нужен, и по нему переходят реку, и возможно проезжают на машинах, а раз так, то и двигаться мне нужно по ту сторону реки. Я знаю, Вы все, что сейчас сидите напротив меня и внимательно слушаете историю, считаете меня безрассудным и глупым. Тогда не стану вас переубеждать, ведь в тот момент я поступил именно так, как считал нужным.

Возвратиться обратно в Озимово, но какой от этого толк? Продуктов питания в селе не купишь, и что-либо нового, интересующего меня я естественно не узнал бы. Единственное что я сделал бы в этом случае, так это безвозвратно потратил время и силы. Изначально ошибиться дорогой я не мог, потому что она есть! Из Озимово в лес вела всего лишь – одна дорога, и те самые времянки находились именно там, о чём рассказывал мне дед. Я двинулся дальше по единственной тропе, и я совсем упустил из вида, что в один определенный момент она пропала, но заметил это я довольно поздно. Размышляя о том, правильно ли я выбрал свой путь, очень скоро я понял, что двигаюсь наугад по девственному лесу. Он в тот момент не был не проходимым, а скорее редким, и когда наконец осознал что произошло, то понял что я…заблудился.

Поначалу я держал себя в руках и не поддавался панике и страху. Стараясь отыскать свои следы и выйти на тропинку, я всё глубже и глубже уходил в лес. Возможно в моей ситуации стоило попытаться сориентироваться по солнцу, или искать мох на стволах деревьев высчитывая ориентир, или по тем же муравейникам? Это и ещё многое было возможно и даже нужно в моём случае, но что толку от того если бы я узнал где тот же север или юг, ведь я не узнал с какой стороны пришёл и где сейчас находилось солнце. Единственное о чём я тогда думал, это как можно скорее до захода солнца вернуться на потерянную тропу, и чем яростнее я её искал, тем сильнее впадал в отчаяние, и страх навечно сгинуть в этих местах уже не казался таким не очевидным. Я не могу передать и описать всего того, что я пережил и испытал в тот момент. Осознание того, что я окончательно заблудился, пришло ко мне не сразу, а намного позже, когда деревья были намного выше, и стояли они чуть ли не вплотную друг к другу, а кустарники были ростом с меня. Теперь выбраться – было единственным заветным желанием, ведь искать-то меня никто не будет, потому что некому. Оставался только Петрович, но и он не знал, где я сейчас нахожусь. С каждой пройденной минутой мне становилось ясно, что я заблудился, и заблудился причём капитально. Безвыходность положения в котором я оказался, было очевидной, выхода не было. Сколько вот так прошло времени я не знаю, и куда теперь я шёл я тоже не знал, да и по большому счёту это уже теперь не имело никакого значения. Единственное что мне оставалось, только идти, хоть куда-нибудь, но только идти. Страх теперь сменился ожиданием смерти, ведь максимум сколько я смогу протянуть в лесу, так это пару дней, не больше, а затем всё.