– Если ты меня вытащить хочешь, – сказал Готманов, – то, боюсь, обратно сюда мне будет трудно…
– Это не сюда «обратно»!.. Это туда «обратно»!.. – заговорил Сопеля с чувством. – Тебя там девушка ждет. Ходит молча, как барбос, что скажешь ей – делает. О тебе беспокоится. Хорошая девушка. Мне бы такую. Надей зовут. Не забыл еще?
Говоря это, Сопеля поймал взглядом призрачные очертания квартиры Готманова и сосредоточился на них. С ним только так надо. Иначе не договоришься. Совсем игроком стал.
Квартира проступила более отчетливо, но вместе с начавшими терять яркость полосатыми стенами потускнел и Готманов.
– Не получится, – услышал Сопеля его голос. – Себя вывести только я сам могу.
Самообучающийся гад, подумал Сопеля. Со вздохом он вернул полосатым стенам яркость. Только бы вытащить его отсюда, а там – программу снять и бегом к себе, и ни за какие деньги больше в эти авантюры…
– А я, – продолжал Готманов, – так, как ты хотел, сделать могу. Программа-то моя.
Он потащил что-то из кармана, поднял в руке, внимательно разглядывая…
– Нет!.. – крикнул Сопеля.
– Да ты не бойся. Ты ведь тетя. Ей и оставайся, тогда тебе и беспокоиться не о чем. Сейчас мы с тобой знаешь, куда попадем?..
Неожиданно Сопеля почувствовал, что пол словно поехал под ним. Этого еще не хватало, подумал он, почувствовав, что где-то там, в настоящей комнате Готманова, даже вспотел спиной от напряжения. Но вокруг уже стремительно проявлялись постройки; это была улица, слышались гудки, шум двигателей, непривычно громкий. Этот мир выплеснулся откуда-то, словно ведро воды, окатив и оглушив ярким светом и шумом Сопелю, сразу забывшего, что является сейчас собственной тетей.
И вдруг все стихло, сменившись на тишину и сырость каких-то закоулков, а может, двора – этого он разобрать уже не успел, потому что услышал громкий голос:
– А, вот ты где!
Обернувшись, он увидел прямо перед лицом дуло с нарезкой, откуда вдруг полыхнуло пламенем. Запоздало вспомнив про тетю, он дико заорал и рухнул на грязный асфальт. Но тут же почувствовал ладонями пластиковое покрытие пола, поднял голову – это была квартира с полосатыми стенами – и услышал:
– А, вот он где!
Дуло с нарезкой, прямо перед его лицом, выплюнуло пламя и грохот выстрела. И орущий в голос Сопеля рухнул на пол в квартире Готманова.
Потоцкий шарахнулся от него не хуже, чем в первый раз. Надя, сидевшая на диване рядом с Готмановым, вскочила. Ушибленный и потрясенный Сопеля корчился на полу.
Придя в себя, он со странным чувством посмотрел в сторону дивана, вспоминая казавшийся теперь очень далеким разговор в программе. Вроде, тот же человек, и не тот. Куда это он его потащил, сволочь? Двор какой-то…
– Стоп! – произнес он вслух. – Стоп!..
– Ты это о чем? – осторожно спросил Потоцкий.
Сопеля снова тёр лоб. Он вдруг вспомнил, что насторожило его там, в программе. Он пытался вывести Готманова, перенеся внимание на реальную комнату, и тот потускнел… Что-то в этом было не так. На первый взгляд, все нормально. Но…
– Знаешь, что? – спросил он Потоцкого.
– Нет, – ответил тот честным голосом.
– Это мог быть и не Готманов.
Потоцкий смотрел на него во все глаза.
– Это мог быть не Готманов, – продолжал Сопеля. – Проверить я не могу, но чую, что это так. Если программа сделала того стрелка…
– Какого? – перебил Потоцкий.
– А я не говорил тебе разве?.. Ну… потом. Но это мог быть не Готманов. Просто муляж. Я ведь им назвался, Готмановым. А потом тетей. Значит, стрелять меня нельзя. Нелогично. Вот программа мне и выставила такого…
