– Ну и пожалуйста, – обиделся Петька, – ну и до свиданья.
Он зажмурился и осторожно сделал несколько шагов. За спиной ёжик с зайцем начали о чём-то шептаться. Петька прислушался.
– Тьфу! Надо было ему сказать, что звери не разговаривают!
– Да ты что, косой! Он же маленький, разве можно детям такое…
Но вот уже не слышно ни зайца, ни ёжика, зато всё громче и громче раздаются над ним такие знакомые, такие родные голоса:
– … тридцать шесть с половиной!..
– Да не заболел он! Устал – вот и заснул, как только до подушки добрался.
– Конечно, устал! Мало ему утренника этого дурацкого было, да? Зачем ты ребёнка в зоопарк потащил?!
– Затем и потащил, чтобы на настоящих животных посмотрел! Он же, кроме кошек с собаками, никого не видел! Ещё подумает, что зайцы на самом деле везде с балалайками ходят!
Петька открыл глаза.
– Нет, – сказал он папе, – у себя дома они без балалаек, совсем голые ходят. Никакой рубашки, только шуба, и всё! Мама, а ты знаешь, что у ёжиков лапы до спины не дотягиваются, поэтому они едят ящериц? А в тридевятом царстве ребёночек безо всякого аиста появляется, а у нас такое бывает? А ещё там звери хотели мне сказать, что они не разговаривают, хотя они разговаривают, я сам слышал…
Он зевнул.
– А я когда засну, снова в тридевятое царство попаду?.. Мне надо… Я быстро… Спрошу, почему они не разговаривают, когда они разговаривают, и сразу домой…
Петька закрыл глаза, и чернота окутала его со всех сторон словно одеяло.
2016
Дожёвывая рыцаря, дракон с сомнением осмотрел его нервного жеребца. Полезнее было бы завершить трапезу с чувством лёгкого голода, но в последнее время лошади встречались всё реже и реже. Мысль о том, что он не съест, возможно, последнего в мире коня, была невыносима.
Жизнь вокруг неумолимо менялась. Охотник за сокровищами, пытавшийся ограбить его на прошлой неделе, въехал в пещеру на двухколёсной повозке, которая изрыгала дым и огонь немногим хуже самого дракона. Надкусив неудачника, дракон удивился сладковатому запаху мяса, а потом ему всю ночь снились красочные смешные сны.
Вспоминая охотника, он снова почувствовал тот странный травяной привкус на языке. Повинуясь внезапно вернувшемуся голоду, дракон, не жуя, проглотил очередного последнего в мире коня и задумался о важности здорового питания.
«Всё-таки надо себя ограничивать, но как? Я консерватор, чтящий традиции предков, я всех обязан съедать – и охотников за сокровищами, и рыцарей, вызывающих меня на смертный бой… Впрочем, я же совершенно не ем принцесс! В принципе, можно считать, что я нахожусь на диете, исключающей употребление принцесс».
Хотя принцесс полагалось похищать и возвращать в обмен на сундук с золотом, традиции предков одобряли их поедание – конечно, после получения выкупа. Но мама-дракониха считала похищения рискованной работой и частенько повторяла сыну, что хорошие драконы выбирают менее шумные источники заработка.
«Кстати, девочек я тоже не ем, спасибо мамуле».
Умирая, мама винила в своей смерти неосторожно съеденную девочку. Всю жизнь она свято верила, что, попадая на зубы, этот незрелый продукт навечно сводит челюсти, и порядочный дракон никогда уже не сможет разинуть пасть на что-либо подобающее его статусу и размерам. Если же девочку проглотить не разжёвывая, то начнётся заворот кишок, от которого не будет никакого спасения. Потому на смертном одре она взяла с него клятву никогда не есть девочек, даже случайно.
