Зал дружно хохотнул и одновременно повернул головы, чтобы посмотреть на вертлявого мужичка за первым столом. Он с нахальной улыбочкой заглянул в глаза Герке, и, не отрывая от него взгляда, небрежно переступил через лавку. Затем, словно тетерев на току, пританцовывая почти вплотную подошел к Герке и, вызывающе сплюнул ему под ноги. Отвернулся, посмотрел на Кувалду и почти без замаха, исподтишка попытался нанести Герке удар в живот, внезапно появившимся у него в руке узким ножом, но его удар не достиг цели. Живчика уже не было на том месте, где он только что стоял, а Штопор летел прочь в полусогнутом состоянии, словно его взяли и через колено надломили. Он сносил спиной лавку и стол, за которым до этого сидел, а вместе с ними и сидящих за ним людей. Вся компания стола оказалась на полу, а Штопор лежал, и с округлившимися глазами порывисто хватал воздух, беспомощно оглядываясь по сторонам. Никто в зале не понял, как это могло произойти: только что шестеро мужиков сидели за столом и вот они все уже беспомощно лежат на полу.
Из-за стола, за которым сидел главарь пиратов, встал высокий, но тощий детина и недобро посмотрел на гостей.
– Я разберусь с ними, Кувалда, – прошипел он, и вытащил из-за спины что-то длинное и узкое похожее на рапиру.
– Давай, Штырь, проучи этих наглецов, – одобрительно произнёс Кувалда таким голосом, как будто ничего серьёзного ещё и не произошло.
Штырь, подобно журавлю на длинных, как циркуль ногах, подошёл к Герке, но его в сторону своей лапищей отодвинул Всеволод. Тогда циркуль усмехнулся и выставил вперёд свою рапиру, тыча в грудь здоровяка.
– Дай, дружище и мне немного развлечься, а то все пряники себе заберёшь и мне ничего не останется! – добродушно пробасил Всеволод Герке и вытащил из-за спины свой боевой топорик.
В его здоровых ручищах от выглядел игрушкой, но это было очень обманчивое впечатление. Здоровяк лишь улыбнулся противнику и крутанул топорик так, что у циркуля зарябило в глазах, а его рапира со звоном улетела к потолку, куда и благополучно воткнулась. Она стала равномерно раскачиваться под потолком, а весь зал следил за её движениями. Посмотрел на неё и Штырь, а зря: он тут же получил по лбу кулачищем Всеволода и, как подкошенный, с грохотом рухнул на пол. Раздался такой звук, словно на пол бросили мешок с костями, и зал дружно, недовольно заревел. Все явно ожидали другого исхода событий, и они снова смотрели на Кувалду.
– Тихо, парни! Вижу, что в нашем городе шибко ловкие ребята появились, ничего не скажешь хитро дерётесь, ну, а что же ваш главарь-то молчит? Иль он за вашими спинами привык всё время прятаться или он и не мужик вовсе?! – с подначивающей ухмылочкой произнёс главарь пиратов и весь зал грохнул со смеху. – Может, он у вас, ребятишки, – трус, а вы за ним как цыплята за квочкой всё ходите, может вы ему и червячков в своих клювиках не носите, а?!
Кувалда, наконец-то, поднялся из-за стола, и гости поняли – почему у него такая кличка. Его руки были толщиной с ногу взрослого человека, а сам он был ростом нисколько не ниже Всеволода. Кувалда только повёл плечами, и чёрная, кожаная куртка на нём жалобно затрещала. Медленно покрутил головой, разминая свою бычью шею; сложил вместе ладони и стал с оглушительным треском разминать суставы пальцев, каждый из которых мог ввести в трепетное состояние чью-то слабую душу. При этом он не отрывал своего тяжёлого взгляда от Стояна. Он смотрел на него и изучал его бойцовские качества. Они ему показались не очень серьёзными, и он громко расхохотался:
