Более того, помню, как однажды, ты спросила, почему я решил жениться, и я ответил, что, просто, мне надоело каждый день ездить через весь город к тебе в гости, теряя при этом целую кучу времени. Конечно, это была шутка, и все же мне, действительно, было жаль времени, которое, будь мы женаты, могли бы провести вместе.
Единственное, о чем я тогда жалел – что больше не увижу, как ты машешь мне рукой, пока я иду к автобусной остановке. До самого последнего мгновения, пока твое окно не скроется за кронами деревьев, растущих на школьном дворе. Даже сегодня я с легкой грустью вспоминаю эти мгновения, и, быть может, именно поэтому сам люблю, провожая тебя и дочек, стоять в проеме двери и махать вам рукой.
Что касается нашей свадьбы, то, большей частью, я помню ее по старым, черно-белым фотографиям, которые до сих пор лежат в запыленном дипломате, задвинутом за шкаф в Сашиной комнате. Задумавшись над тем, почему до сих пор мы не оформили их в отдельный альбом, я решил – может, потому, что наша свадьба все еще не закончилась, но, спустя четверть века, плавно перетекла в серебряный юбилей и дальше, дай Бог, также перетечет в юбилей золотой.
Ну, вот! Опять я размечтался!
Если расположить эти фотографии в хронологическом порядке, то получится весьма любопытный репортаж. На первой из них изображена «группа поддержки жениха» – я, мой папа Геннадий Михайлович, свидетель на свадьбе Володя Сизов и мой школьный товарищ Лева Подлевских. Мы вышли из подъезда и стоим около свадебной «Чайки», которая в те годы была весьма редкой «птицей». Настолько, что «силки» на нее нам пришлось ставить еще в начале лета. Судя по бликам на асфальте, он обильно полит дождем. Что поделаешь, август! Помню, как гости шептали: «Это к деньгам!». Но пророчество не сбылось.
Мне – 22, меньше, чем сегодня Насте. Папе – 44, меньше, чем мне сейчас. Папа красив и импозантен. Видно, что наша свадьба для него – нерядовое событие, о чем напоминает знак «Заслуженного работника культуры», блестящий на лацкане парадного пиджака. Как генеральный спонсор нашего торжества, папа настоял на «Чайке», лучшей для того времени свадебной машине и «Встрече», лучшем в городе кафе, а также на том, чтобы на нашу свадьбу были приглашены друзья семьи – знакомые деятели культуры, каждому из которых он дал роль. Все, что на мне – костюм, рубашка и ботинки – тоже от папы. Но скромный букет, что я держу в руках – от меня. Тем утром я сам сгонял за ним на городской рынок и купил на честно заработанные в стройотряде деньги.
Что касается моих спутников, тебе они хорошо знакомы. Со временем Володя Сизов станет доктором сразу нескольких наук, ректором института. Лева Подлевских – кандидатом исторических наук, подполковником внутренней службы. Вместе со мной, протоиереем и историком, из нас получится такое «священно-военно-научное трио». Но это спустя годы, а пока фотограф запечатлел трех студентов и, если бы его аппарат был также рентгеном, нашел бы в наших карманах только 3 рубля 50 копеек. Что, даже в ценах 1989 г., было почти ничем. Почему? Чтобы это объяснить, надо перейти к следующему снимку.
Подъехав к твоему дому и войдя в подъезд, уже около первой ступеньки мы были решительно остановлены стороной невесты, от имени которой твоя подруга и свидетельница Наташа Шутович объяснила, что отныне для нас каждый шаг будет сопровождаться творческими заданиями и конкурсами. Победил – проходи, проиграл – плати. Вот тут-то мы и хлопнули по пустым карманам и, переглянувшись, твердо решили, что, в случае провала, будем брать высоту с боем.
