Мы отдернули руки одновременно, а я откашлялся, возвращая голосу уверенность.
– Стэйси, я должен рассказать тебе кое-что.
Мы встретились взглядами. Она ждала, пока я сам начну этот разговор и не стала бы напоминать о собственном вопросе, слишком долго остававшемся без ответа.
– Слушаю, – произнесла девушка серьезно и кивнула.
– Тот голубой кристалл, что ты носила на цепочке, отправил в Терра Вива я.
Она снова кивнула, но не собиралась больше задавать вопросы и помогать с рассказом. Лицо ее оставалось бесстрастным, и я не мог уловить реакцию на мои слова.
– Это был лунарийский артефакт – Слеза моря, который использовался для передачи силы между волшебниками. Я отослал его в другое королевство, чтобы обезопасить себя и остальных, поскольку считал, что в Терра Вива нет подходящих магов. И все же я предупредил в письме, что лучше его не надевать…
Понял, что моя речь сквозит оправданиями и чувством вины и замолчал, подыскивая нужные слова.
– Этот артефакт использовали против тебя? – спросила, наконец, она. – Кто и как?
– Учитель собирался отобрать мою силу с его помощью.
– И, зная о том, как неприятно бывает терять доступ к собственному резерву, ты предпочел отправить его в Терра Вива, чтобы отобрать силу у кого-то другого?
– Нет, Гхара, конечно, нет! Просто отправил его с глаз долой, не зная даже толком о его свойствах! – возмутился я, потому что упрек показался несправедливым. – А когда узнал, что ты вынуждена была его надеть…
Одна ее бровь удивленно приподнялась.
– И каким же образом ты об этом узнал?
– Сначала почувствовал, а потом Люциус принес письмо…
Ее разворачивающие конфету пальцы замерли. И я понял, что, кажется, сказал лишнее.
– Люциус принес мое письмо … тебе? – ошеломленно переспросила Стасилия. На ее лице внезапно промелькнули несколько эмоций от неверия до враждебности, прежде чем их снова сменила бесстрастная маска.
– Прости. Я, наверное, не должен был его читать, но Люциус…
– Люциус… – эхом повторила она. – Ты предпочел послушать ворону, а не собственную совесть, говорящую о том, что читать чужие письма, по меньшей мере, невежливо.
– Послушай, когда ты описываешь произошедшее, это действительно звучит ужасно, но на самом деле, когда я прочел письмо, смог понять, почему ты это сделала. И никогда не отобрал бы твою силу. Все то время, пока ты носила кристалл, я чувствовал твои эмоции, переживал за тебя. Поэтому, когда впервые встретил и осознал, что ты выгорала без доступа к резерву, готов был на все, чтобы тебя спасти! В тот момент некогда было искать причинно-следственные связи в своих поступках!
Все это я выговорил быстро, не позволяя перебить меня очередным едким замечанием, которое снова перевернуло бы ситуацию с ног на голову.
– Выгорала, без резерва, доступ к которому был ограничен из-за твоего кристалла, – с горечью в голосе подытожила она. – Тобой двигали чувство вины и жалось, а не желание меня спасти.
– Но я же спас! Разве важны причины?
– Важны. И как именно спас, позволь узнать?
– Хм… я не знал, каким способом тебе помочь. Раньше подобного не происходило. Поэтому попробовал отдать тебе часть своей силы, чтобы восстановить доступ к резерву, а потом…
Вспомнил отчаяние, что овладело мной в момент, когда понял, что из-за меня она погибнет. Глухую боль в груди, что заставляла сердце сжиматься от досады и горечи. Мысленно вернулся в ощущение беспомощности и избыточной энергии, паники и неспособности здраво рассуждать. Я готов был пожертвовать чем угодно, отдать ей всю свою силу, если бы это потребовалось.
