Естественно, что мы всячески отвлекаем людей от мыслей о смерти. И сделать это несложно. Ибо существу, имеющему бессмертную душу, обитающую в смертном теле, весьма легко внушить мысли о том, что оно будет жить вечно (тем более что в отношении его души так оно и есть). Отвлекающие средства подбираются с учетом особенностей и пристрастий того или иного подопечного. Среди них: всевозможные развлечения, еда, житейские хлопоты, а также те дела, которые люди считают и называют «великими». И потому предаются им всецело и самозабвенно, нередко жертвуя себе подобными в угоду собственным бредням. Вспомните, сколько людей было уничтожено во имя так называемого «народного блага» и «светлого будущего»! А кто внушил им идею – строить оное будущее на костях своих ближних? Разумеется, мы!
И вот человек отвлекается, развлекается, увлекается… Неудивительно, что смерть застигает его врасплох. Она всегда является нежданно… Конечно, наш двуногий баран все-таки не настолько глуп, чтобы не замечать старения своего тела, а также того, что его окружающие, один за другим, умирают. Но тут мы нашептываем ему, что умирают, как говорится, все, но он-таки не умрет. Что он будет жить в веках… и это и есть бессмертие. А то и предлагаем различные советы по продлению жизни: от впрыскивания в него каких-нибудь снадобий и вытяжек, дающих эффект (а чаще всего лишь иллюзию) омоложения, до простого купания с той же целью в молоке ослиц или в крови младенцев. Разумеется, все эти ухищрения абсолютно бесполезны. Однако они отвлекают нашего двуногого барашка от забот о собственной душе. И все сильней привязывают его к нам. И то и другое одинаково выгодно для нас. А время тем временем идет. И приближает час торжества нашего.
Но вот наконец вся эта комедия под названием «жизнь человека» близится к финалу. Наш подопечный уже лежит на смертном одре, как жареный барашек – на пиршественном блюде. И воет от ужаса, не ведая (а то и предчувствуя… для пущей забавы вам можно дать ему это почувствовать), что впереди его ожидает кое-что похуже. Причем навсегда. Неудивительно, что он этого не хочет, ой, как не хочет! И умоляет врачей спасти ему жизнь. К нашему счастью, он ищет помощи и спасения у врачей. Потому что воззови он к Врагу с мольбой о прощении всего того, что он натворил в течение своей жизни, да исповедуйся Его служителю, священнику тож, мы бы наверняка остались без очередного лакомого кусочка в виде грешной человеческой душонки. Не тут-то было! Врачи и (хе-хе!) любящие родственники хором успокаивают умирающего, что он-де поправится, что все-де будет хорошо. И пичкают его лекарствами (чаще всего снотворными), дабы, так сказать, облегчить его страдания. Так бывает даже с королями… Я видел, как умирал Людовик Пятнадцатый. А два придворных врача (один принадлежал к партии его всем известной фаворитки мадам Дюбарри, а другой был сторонником Марии-Антуанетты, тогда еще принцессы), несмотря на то что служили разным господам, сходились в одном – скрывать от короля то, что он обречен. Разумеется, причины у каждого из них были свои. Зато они одинаково прикрывали их лживой заботой о царственном больном – мол, совет исповедоваться и собороваться может испугать его до смерти!
