Страна непредсказуемых трамваев
Антона постигла цепь неудач, связанных с трамваями: они ни в какую не хотели везти его на работу. Не удалось отследить их движение через интернет из-за фокусов роутера. Посему, молодому человеку пришлось довериться расписанию, вывешенному на окне конечной остановки.
Но если вчера, следуя этому расписанию, и лишь по дурости не заглянув на сайт, Антон потерял лишь двадцать минут, ожидая злосчастный 13 трамвай, то сегодня – все сорок, впадая уже в панику от такой несправедливости и, более того, два трамвая, соизволившие все же приехать, из-за опоздания собирались проделать только половину пути до ближайшего кольца, что, естественно, в планы Антона совсем не входило.
Хотя, может, и зря. Теперь он, сев на маршрутку, потеряет куда больше времени в пути. Еще и побегать успел от конечной до следующей и обратно, отчего в легких образовалась противная паутинность, сиплая и мешающая дышать.
Это как вообще понимать? Маятник, волевым усилием выведенный из равновесия, сейчас заметно качнулся в неблагоприятную сторону.
Антон задавался вопросом: Естественны ли эти трудности? Должно ли быть легко, когда стоишь на верном пути, или должно быть трудно? Почему мир сопротивляется?
Антон думал, что это всё от потери себя – судьба не благоволит людям, играющим чужие роли. Музы любят страдальцев. Может, в стране несчастных и обиженных они живут вольно у чувствуют себя как дома?
Обильные цитаты восточных мудрецов и оптимистичные примитивные очевидности американских мотиваторов из серии «как стать успешным», мучительные думы о том, как и от чего спасать человечество, смешались у Антона в голове в мерзкую кашу, ни один из компонентов которой в данной ситуации не был уместен, и Антон просто писал.
Куда бы он ни пошел и кого бы ни встретил, мир от этого становился все менее и менее понятным. Люди стали от Антона одновременно одинаково далеки и одинаково близки. Они все были им самим, только с другими входными параметрами, в другой вариации, альтернативной вселенной, но, так как Антон и сам себя перестал понимать, то и реальность видимых людей ставилась под сомнение.
Несомненно, они существуют – Антон это понимал, но он не мог себе объяснить, в каком именно качестве, видит ли он их по-настоящему, непосредственно, феноменологически, или то чистое и вневременное сияние, исходящее от них – суть другого существа – возможно, того, что иногда называют Богом, но только иногда. Этим словом слишком часто называют нечто другое, хотя, существует ли вообще что-то кроме этого Нечто – когда Антон думал об этом, разделение между вещами терялось и отчуждение, чувство непонимания уходило. Видимо, утверждение было недалеко от истины, если избавляло от страдания.
Пивной магазин «Без Дна» – прочитал Антон на вывеске одного из захудалых магазинчиков среди практически безлюдной узкой улицы с деревянными домами дореволюционной постройки, и усмехнулся.
Никто не может никому помочь своими откровениями. Если эта книга будет напечатана, то, читатель, пожалуйста, спрячь её подальше и не доставай, пока не одолеет тоска разобщенности, пока не расщепишься, не потеряешь себя, и, главное, пока не ПОЧУВСТВУЕШЬ, что люди – это Бог, смотрящий на тебя тысячами глаз. Прекрати читать эту книгу, если не чувствовал никогда в полной мере того, о чем я говорю, ибо, продолжая читать, ты тратишь время, как терял его Антон, сорок минут ожидая трамвай, который даже не едет туда, куда нужно. Вектор движения этого трамвая, такого желанного, не совпал с вектором твоего движения, твоего желания.
