Утренний туман никак не хотел рассеиваться, и даже обычно жизнерадостная Прада казалась настороженной и хмурой. Я крепко держала поводья, задумчиво наблюдая за тем, как выдыхаемый изо рта пар смешивается с серой рассветной дымкой.
– Выходим на дорогу, – наконец, скомандовала я къярду, устав уклоняться от веток, так и норовящих хлестнуть по лицу. Прада ответить не могла и свернула вправо, но вместо неё отозвался Ули, которого я снова не спрашивала.
– Не нужно.
– Если тебе не нужно – можешь и дальше плестись по лесу голодным, – отрезала я.
Все угрозы и довлеющие над нами запутанные пророчества отошли на второй план, когда в седельных сумках не осталось еды, а мороз яростно кусал щеки и нос, пробирался под плащи, оплетал инеем ресницы, словно паук белой паутиной.
– Предпочту пойти с тобой, – отозвался спутник, но без особого энтузиазма.
Знала, что Ули в любом случае отправится следом. Так же, как уже поехал зачем-то в ночь, когда я сбежала из Сарн-Атрада, променяв сытость, тепло и безопасность на кажущуюся теперь такой сомнительной свободу. А еще на возможность побыть в одиночестве, правда как раз с одиночеством как-то не сложилось.
За время, проведенное в пути, мои чувства к Тулемию метались от раздражения к благодарности и обратно. Я то и дело досадовала на то, что он вообще потащился со мной, лишив права привести в порядок мысли. А может столь долгожданное уединение привело бы к тому, что я сошла с ума, раз за разом воспроизводя в голове воспоминания о Дэе, а Ули, осознанно, или нет, отвлекал, как мог.
Прада неслась вперед, а мысли путались, тщетно пытаясь прийти к какому-то однозначному выводу. К определенности. К пониманию происходящего и смирению. Так, словно в заданных условиях можно было найти выход из положения.
– Там город вдалеке, – неохотно констатировал очевидное Тулемий, когда лошади вынесли нас из серого леса на опушку.
Впереди расстилались занесенные сугробами фермерские поля с торчащими из-под снега сухими стеблями. Къярду бездорожье было ни по чем, но лошадь Ули то и дело жалобно ржала, увязая копытами в глубоком снегу.
– Руатан, наверное, – предположила я. – Отсюда не разглядеть.
Но сознание без спроса воспроизвело в памяти живописные улочки города, в котором я когда-то впервые встретила Титорию и Тиал-Арана. И Дэя.
Двигайся мы по тракту, вопросов о том, где находимся, не возникло бы, но я доверилась интуиции Прады. Она откуда-то знала дорогу. Может, благодаря природному чутью, а может, успела изучить Арссийские земли, путешествуя по ним с вивианским принцем.
Воспользовавшись тем, что сугробы стали поменьше, Ули догнал меня и возобновил уговоры:
– Хорошо, давай купим в таверне еду, но дальше поедем через лес?
Я закатила глаза:
– Дался тебе этот лес! Нужно хотя бы узнать, что это за город. И если это Руатан – остановиться в третьем замке, чтобы разузнать о том, не Рилия ли случаем наш таинственный враг-иллюзион.
– Почему-то мне кажется, что не Рилия, – пробормотал Ули задумчиво и, предупреждая вопрос, добавил: – Я этого не видел. Просто предчувствие. Непонятное. И не очень хорошее.
Пожала плечами:
– Даже если и так. Всё равно придется встретиться с ней, чтобы это проверить. Отравитель Стэйси так и не найден. Тори покинула Сарн-Атрад и вряд ли вернулась бы из Терра Вива. Даже ради диверсии. А кроме Рилии иллюзионов не осталось.
– Не осталось, – кивнул он и подъехал ближе. – Но, кажется, есть в этой истории что-то, чего мы не учли.
