Читать онлайн Артем Чадин - Письмо летчика

Когда последний будет упокоен,

Не вернувшийся с той войны,

Оставшийся лежать на поле, воин,

Героем ставший своей страны,

Тогда лишь сможем дышать спокойно,

Хоть долг пред ними, не оплатим,

Тогда лишь сможем нести достойно

То, что обещано им.

– Сашка, Антипов, а ты в училище свое, летное, не передумал поступать? – тихо, почти шепотом, не поворачивая головы, спросила Аня.

Саша не услышал ее, он внимательно смотрел на свою учительницу, Тамару Леонидовну, о чем-то задумавшись и погрузившись в воспоминания. В его мыслях, бесконечной чередой проносились события, связанные со школой, совершенно разные, хорошие и не очень, оставившие яркий отпечаток в памяти. Шел, последний в жизни их класса, школьный урок.

– Сашка, оглох что ли? – не унималась одноклассница – в училище свое, летное, не передумал идти?

– Аня, дай послушать, все закончится, потом поговорим- прошипел в ответ Саша. Тамара Леонидовна, стояла перед своим классом, перед так быстро и неожиданно повзрослевшими детьми, с трудом сдерживая слезы, говоря напутственные слова, прощалась с ними.

Ребята стали ей почти родными, за стремительно пролетевшие пять лет, в течение которых, Тамара Леонидовна была их классным руководителем.

Она прекрасно знала своих учеников, сильные и слабые стороны каждого из них, характеры и привычки, увлечения и мечты, а они, в свою очередь, отвечали ей уважением и заботой.

Ребята, внимательно вслушивались в каждое ее слово, пытаясь запомнить, запечатлеть в памяти это ощущение, ощущение школы, своей причастности к ней. Многие из них только сейчас осознали, что для них закончилась это счастливое, беззаботное время, ощущение которого было неразрывно связано со школой и что они последний раз собрались в своем классе.

После того как прозвенит последний звонок, наступит то, к чему они так стремились, торопя время, неся с собой не только ощущение радостных перемен взрослой жизни, но и окончание большого, очень важного периода, когда, что-то цельное, сплотившееся в единый организм, за восемь лет учебы, их класс, перестанет существовать. Все разлетятся по огромной стране и что ждет их дальше, как повернутся их судьбы, не знает никто.

Тамара Леонидовна, почувствовав, как предательски подкатывает ком к горлу, замолчала, вытерла уголки глаз платком и спросила, – Ребята, кто-нибудь хочет что-то сказать?

Руку поднял сидевший за первой партой Сергей Самойленко: “Тамара Леонидовна, можно я скажу?”

– Да Сережа, пожалуйста.

Он встал, подошел к доске и повернулся к классу лицом. Было видно, что он волнуется. Сергей снял очки и глядя на класс своими подслеповатыми глазами, чуть прищурился и тихо сказал:

“Извините, если это будет сумбурно…”

– Погромче говори, нам не слышно. – раздалось с последних парт.

– Сережа, правда, погромче. – попросила Тамара Леонидовна.

– Хорошо, хорошо. – чуть увереннее произнес он, немного успокоился и продолжил.

– Ребята, мы с вами столько вместе прошли, почти все с первого класса. Вот и все. Сейчас мы, кто куда, разбежимся, разъедемся, кто учиться, кто работать. Не может же быть, чтобы мы больше не встретились? Не так по одному, по двое, а все вместе, классом, как всегда.

Пусть бы годы шли, а мы в один день какой-то, все собирались, здесь, в классе. А если в школу не пустят, то на школьной площадке. – сказав это, Сергей заулыбался. – Пустите, Тамара Леонидовна, в класс?

– Ты еще спрашиваешь, пущу или нет? Ждать буду. А если я уж в школе работать не буду, то вы знаете где я живу, буду дома вас ждать. – пытаясь улыбаться, вытирая слезы и чуть всхлипывая, ответила Тамара Леонидовна.

– Ребята, тогда все, кто может, и не может тоже, через год, ровно в этот день, около школы встречаемся, 25 мая 1942 года. – уверенно и с нескрываемой радостью, проговорил Сергей.

– Да, молодец, я точно буду! – кивнул Сашка. – Мы будем. – добавил он, улыбаясь, глядя на Аню.

– Да, да, я буду, я буду! – чуть ли не хором подхватывали ребята. Класс стремительно погрузился в безудержное веселье, каждый почувствовал в этих обещаниях, надежду, которая, на время, полностью затмила горечь от окончания школы.

– Молодец, Сергей, теперь нам будет чего ждать, нас всех будет связывать что-то общее, значит мы не расстаемся. – заулыбалась Тамара Леонидовна.

– Ребята, с этим приятным чувством мы закончим наш последний урок, я вас всех помню и буду ждать, а сейчас все вместе выходим из класса, и, как всегда, парты поправьте и стульчики на место. —

Ученики начали вставать со своих мест, с шумом двигая парты, за которыми прошли их лучшие, школьные годы.

– Тамара Леонидовна, мы с вами до дома пойдем, проводим вас. – раздались голоса ребят.

Все гурьбой высыпали из класса на залитую ярким солнцем улицу. Обступив со всех сторон классного руководителя, они пошли в сторону ее дома.

– Тамара Леонидовна, а вы нас даже чаем не напоете? – шутили по дороге ученики. Никто не хотел расходиться, и каждый искал повод побыть еще вместе.

– Конечно, дети, конечно, напою.

– Тамара Леонидовна, а к чаю что-нибудь вкусное есть, как обычно?

– Ну уж что-нибудь найдем, всегда находили, и сейчас найдем. – улыбалась учительница.

Тамара Леонидовна переехала в село Березовка, расположившееся неподалеку от Харькова, по распределению, из Москвы, около десяти лет назад. Для проживания ей выделили небольшой деревянный дом, стоявший не далеко от школы, в череде таких же домов, отличавшийся от них, разве что необычно выкрашенными зеленой краской стенами. Все остальное в самом доме и в том, что его окружало, было совершенно ничем не примечательно: невысокий серый забор, скрипучая калитка, пара лавочек, одна из которых стояла перед входом у крыльца, а другая прямо под старой, раскидистой яблоней, растущей возле дома. Ученики Тамары Леонидовны были частыми гостями здесь, они провожали ее со школы, помогая нести тетради, взятые учительницей домой, на проверку, либо приходя на дополнительные занятия.

Подойдя к калитке, Тамара Леонидовна открыла ее и пригласила всех войти. Ребята, зайдя в дом, толпились в коридоре, не решаясь пройти дальше.

– Так, гости дорогие, заходим, заходим. В зал проходите – добродушно приговаривала хозяйка. Ученики заполнили всю комнату. Тамаре Леонидовне было непривычно принимать так много гостей и при всем радушии учительницы, с ее стороны ощущалось небольшое чувство неловкости, возможно, возникшее от понимания ею того, что что-то незримо изменилось, изменилось окончательно, что это уже не те привычные ученики, а уже совсем взрослые люди.

– Так девчонки, кто помогать мне, на кухню, а мальчики подождут – Тамара Леонидовна как-то особенно по-доброму обратилась к девочкам.

– Тамара Леонидовна, и мы можем помочь, говорите, что делать! – предложил кто-то из мальчишек. – Может, дрова там или воду принести?

– Ребята, я же знала, что вы все придете, и приготовилась- она заулыбалась. – стол пока разберите, стулья и лавки принесите, что бы все сели.

Минут через десять все было готово. Ученики рассаживались за накрытый стол, садясь близко друг к другу, так, чтобы всем хватило места.

Весь вечер говорили о школе, делились воспоминаниями, обсуждали мечты и планы на жизнь.

Разговор не смолкал ни на секунду, только заканчивал один, сразу подхватывал кто-то другой. Лишь Тамара Леонидовна, больше молчала и внимательно слушала, хотя иногда казалось, что слушала с какой-то отрешенностью, что она погружена в себя и о чем-то задумалась.

Вечер подходил к концу. Такого единения, такого желания не расставаться и сохранить это, что-то общее, никто из ребят никогда не испытывал. Чувствовалось, что это не высказанное желание, разделяют все. Чем ближе наступало неминуемое окончание этого вечера, тем острее оно ощущалось.

– Ребята, давайте подведем итог, и пора расходиться, Тамара Леонидовна устала уже – тихонько сказала Аня.

– Да, нет, что вы ребята, все хорошо, посидите еще – расстроено произнесла учительница, по выражению лица которой, явно читалось, что ей тяжелее всего переносить неминуемое расставание. Она чувствовала, что они, окрыленные своими мечтами, молодой жаждой жизни, пойдут, не оглядываясь дальше, лишь изредка, с благодарностью, вспоминая этот этап, а она останется один на один со своими воспоминаниями, ожидая возможную, редкую встречу.

– Правда, наверное, пора – ответил Саша.

– Дайте, тогда я скажу – встав со стула, произнес Сергей – Ребята, это важно, я еще раз повторю то, что предложил в классе, давайте мы пообещаем друг другу, как бы нас жизнь не раскидала, кто бы чем не занимался, все мы, кто сможет, и даже не сможет, соберемся около школы через год. Ровно через год, в 12 часов дня, 25 мая 1942 года.

Послышался гул одобрения, все подхватили:

– Да, соберемся, обязательно соберемся! Обещаем!

Ребята стали расходиться, на пороге все обнимались друг с другом, обнимали учительницу, которая уже не могла сдерживать слезы и успокаивая ее, повторяли:

– Тамара Леонидовна, не плачьте, мы же не навсегда уходим, мы увидимся скоро, а уж через год обязательно!

Прошло около получаса, как все разошлись. Тамара Леонидовна осталась одна. Ученики уходили парами, мальчики провожали девочек до дома.

Саша ушёл с Аней. Они дружили с шестого класса и в последние два года практически не расставались, стараясь каждую свободную минуту проводить вместе.

– Сашка, ну и как, ты, например, в Москву, в летное училище уедешь в сентябре, а я что? Все значит? Дружили, дружили и все… – девочка была явно расстроена.

– Аня, ты же знаешь, что я очень этого хотел! Мы сто раз с тобой об этом говорили, ты можешь тоже в Москву пробовать поступить, и вместе уедем учиться. Да и знаешь, это еще не понятно, поступлю я или нет, сложно все-таки, конкурс туда большой- пытаясь успокоить Аню, ответил Саша.

– Понятно, все мне понятно – немного помолчав, обиженно сказала она.

– Да что тебе понятно? Никуда я от тебя не денусь! И ты от меня! – развеселившись, почти со смехом произнес он и вдруг тихонько добавил: – Я же люблю тебя…

Они замолчали, и так дошли до Аниного дома. Саша обнял ее и быстро поцеловал. Аня отвернулась, чтобы не было видно, что у нее по щекам побежали слезы. Она вытерла их рукой и, не поворачиваясь к Саше, сказала: – Все, пока. – и скрылась за калиткой своего дома.

– Аня, Аня, стой, я завтра приду. – услышав это, уже на пороге Аня обернулась. Саша стоял и держался руками за забор.

– Хорошо, я буду ждать – ответила она и зашла в дом.

Саша не уходил никуда, пока свет в комнате, где спала Аня, не погас. И только после этого он развернулся и пошел в сторону своего дома. Ему привычна была эта дорога, последние два года он почти ежедневно шёл именно по ней, проводив Аню.

Родители уже смирились с поздними возвращениями сына, бывало и не дожидаясь его, ложились спать.

Саша, подходя к своему дому, увидел на кухне свет. «Мама не спит, ждет» – подумалось ему. Он тихо проскользнул в сени и зашел в дом. Все было как обычно, когда он возвращался поздно, на кухне горел свет, двери в комнаты закрыты, это значило, что все, кроме матери, спали, разойдясь по своим комнатам, отец в своей спальне, а старший брат Дмитрий и младшая сестренка Танюшка, в своих комнатах.

Наталья Николаевна, мама Саши, услышав открывшуюся дверь, вышла его встречать.

– Саша, опять поздно ходишь, иди ешь, я все поставила, а сама спать пойду.