– Возможно. Мне просто скучно с некоторыми. А те, кто кажется мне достойным, не воспринимают меня.
– Внешность настораживает?
– Да. И резкость поведения.
– Ну и одежда, очевидно? – не удержавшись ввернул я шпильку. Алина улыбнулась:
– Тоже может быть. Встречают по одёжке…
– А провожают по этапу. В Магадан. Мне докладывали.
Она от души посмеялась. Как мне удалось пошутить, да ещё и не пошло, сам удивляюсь!
– Чему учат на физфаке? – спросил я, вспомнив про возможность ведения светской беседы.
– Ничему!
– Совсем?
– Почти. Школьный курс читают.
– Школьный курс, это Навье-Стокс; лапласик с градиентом? – уточнил я, внезапно догадываясь о причинах той лёгкости, с которой мы завели знакомство.
– Не без этого… – кивнула Алина с довольной улыбкой. – Вполне адекватный уровень школьной физики.
– А с математикой в твоей школе как было?
– Необходимый аппарат. Дифференциал, интеграл, ротор, градиент… Знакомо?
– Безусловно! Только, по правде сказать, за это и не люблю школьную физику…
Мы понимающе улыбнулись друг другу. В тех местах, где мы учились, принято знать существенно больше, чем в обычной дворовой школе. Названий можно не называть, мы друг друга и так поняли.
– Весело там было?
– В меру. В универе веселее.
– Особенно, в студгородке. Снежные бои мат-мех vs физфак при участии ПМПУ. В начале ноября, когда снег ещё был мокрый и противный.
– Я не бываю в городке.
– Я тоже. Со мной делились впечатлениями.
– Со мной никто не делится подобными впечатлениями.
– Вся группа из города?
– Не общаюсь с группой.
– Зря. Они могут быть полезны.
– Знаю. Но… Уж очень противно.
– Снобизм?
– Наверное… Ладно бы они только физики или математики не понимали – это легко бьётся прилежной учёбой; но с ними поговорить не о чем! Они все по жизни немного…
– Сочувствую. У меня вполне приличные внешне ребята. Нематематики, конечно…
– Мат-мех теперь и таких берёт?
– Мат-мех теперь всяких берёт. А из половины вырастит что-нибудь за пять лет. Мат-мех, он такой!
Алина засмеялась. Я вновь залюбовался ею. Она заметила мой взгляд и строго взглянула на меня:
– Похоже, я тебе нравлюсь.
– Не то слово!
– А какое то?
Я на мгновение замялся, не желая устраивать неподобающих ситуации сцен, но почти сразу нашёл выход:
– Очень нравишься.
– И только? – Алина так невинно посмотрела на меня, что я устыдился. Но всё же сумел перейти в контратаку:
– А ты чего-то иного ожидала?
– Нет, но… – она замялась и отвела взгляд, неожиданно для меня выдавая какую-то свою заинтересованность. – Пожалуй. нет. Да и с чего бы?
– Похоже, ты расстроилась… Уж не знаю отчего…
– Что ты, всё в порядке!
Настала пауза. Обстановка неожиданно накалилась, а мне в голову не приходило, как можно её разрядить. Алина же погрузилась в свои грустные мысли и не поддерживала более беседу. Автобус уже въехал в Старый Петергоф.
– Алина! Что случилось? – предпринял я попытку растормошить новую знакомую. Она повернулась ко мне: выглядело так, что она на грани истерики.
– Всё в порядке, – получилось почти ровно, но не без истеричных ноток в голосе.
– Ты перестала реагировать на внешние раздражители! Я беспокоюсь. Мне очень хотелось с тобой ещё поговорить!
– Да какое тебе до меня дело? Я просто красивая дурочка, вот и всё!
А я некрасивый дурачок. Два сапога – пара!
– Не психуй, прошу тебя.
– И ты ещё спрашиваешь, что со мной случилось… – с горечью заключила она.
Печально. Похоже, что мне вовсе не дано общаться с противоположным полом. Вот и здесь за полчаса общения, вероятно, я сумел надоесть, по сути, девушке своей мечты… Да, боюсь, что Алина – это тот самый идеал, о котором я столь непредметно беседовал как-то со Степанычем. Я был уверен, что в жизни мне таковой никогда не встретится. Так ведь не бывает…
