Мы посмотрели на лежавшего на диване Гришку, вены которого все еще
светились.
Пушистик нервно расхаживал рядом, сильно волнуясь о своем друге.
Сладкоежка, вытянув шею, смотрел на парня печальными глазами, словно понимал,
что происходит. А Волосатик по-прежнему висел на люстре и непонятно куда
смотрел, ведь его морда полностью была покрыта шерстью. Возможно, ему и дела не
было до происходящего, а питомец просто решил поддержать компанию.
У меня же сердце защемило от тоски. Гришка был так рад тому, что его с
такой легкостью приняли на работу. Должно быть, новых сотрудников не
предупреждают, что они лишатся своего я и всю оставшуюся жизнь посвятят службе
управлению. В противном случае, Гришка ни за что бы не согласился, ведь он
очень любит родителей, сестру и, я надеялась, хотя бы немного меня.
– Вы обещали помочь, – жалобно заглядывая профессору в глаза, сказала я.
– Ему повезло, что ты обратилась ко мне, пока изменения не столь
существенны и их можно остановить, – ответил Лев Борисович. – Но, Марина, я надеюсь, что ты понимаешь: если в отделе узнают,
что мы вмешались, нам всем придется несладко.
Слова профессора Туманкина звучали
устрашающе. У меня душа ушла в пятки. Управление по борьбе со
сверхъестественными преступлениями не такое учреждение, с которым хочется
шутить.
– И что же делать? Не можем же мы оставить все как есть?!
Лев Борисович взглянул на спящего Гришку, который сейчас выглядел таким
милым и невинным, что сердце сжималось от тоски, и ответил решительно:
– Ему придется скрывать свою человечность, свои эмоции и вашу связь от
окружающих, в противном случае, нам всем несдобровать!
Я не стала объяснять профессору, что у нас с Гришкой нет никакой связи. И
вообще он мне не парень, а брат бывшей подруги, в которого я влюблена по уши.
Ни к чему Льву Борисовичу знать такие подробности, пусть считает, как считает.
– Я согласна. И он, думаю, тоже, когда все узнает, согласится, – ответила
я, показывая на ничего не подозревающего Григория.
Как по мне, уж лучше скрывать свои эмоции и отношения, чем лишиться их
вовсе.
Профессор ушел за полночь. Гришка после всех манипуляций (зелий, влитых
через трубочку в рот, опрыскиваний порошками и втираниями мазей) спал сном
младенца. У меня у самой от усталости слипались глаза, но все же я волновалась
не перемудрил ли профессор с обилием процедур, поэтому не отходила от парня ни
на шаг.
Свет я выключила. Сияющих чешуек Сладкоежки, свернувшегося калачиком на
потолке, хватало, чтобы я могла видеть всю обстановку зала и спящего на диване
парня.
Пушистик тоже остался возле Гришки, не пожелав идти спать на свое привычное
место – мою кровать. И даже Волосатик шуршал где-то неподалеку, но, в отличие
от своих товарищей, даже не думал засыпать. Существо вообще предпочитало ночной
образ жизни дневному, хотя я вообще до сих пор ни разу не видела, чтобы он
спал. Возможно, Волосатик отдыхает, пока я на работе, или же силы, таящиеся в его
небольшом тельце, настолько велики, что существу просто нет необходимости во
сне.
Сказать по правде, мои мысли в последнее время были заняты совершенно
другими вещами, поэтому я до сих пор не изучила информацию о своем новом
питомце. Я его кормила, поила, расчесывала длинную шелковистую шерсть, но так и
не выяснила, что это за странный зверёк, способный даровать небывалую силу и
скорость.
