Собравшись с духом, я задала ещё один вопрос, который меня интересовал
ничуть не меньше, чем предыдущий:
– Вы знаете, кем были жертвы?
Лев Борисович прикрыл глаза и надсадным голосом ответил:
– Во дворе мне попался местный бомж. Именно он стал первой жертвой.
Бедный, бедный бомж Аркадий. Он всегда был таким приветливым, улыбчивым,
несмотря на свое незавидное положение.
– А вторая жертва? Кто та женщина, которую вы, будучи монстром, убили в
лаборатории? – затаив дыхание, спросила я.
Меня передёрнуло при воспоминании о залитом алой кровью помещении и
ошметках тела, разбросанных по всей лаборатории. Этого зрелища я не забуду
никогда.
– Я не знаю, — тихо ответил
профессор. – Когда я сквозь окно проник в лабораторию, там кто-то был. Женщина
это была или мужчина я не разбирал, так как мной овладела лютая ярость. Такая,
словно встретил кровного врага.
Час от часу не легче. Кто мог проникнуть в лабораторию к профессору? И
почему он не знает посетителя?
– Может быть, вор? – предположила я.
– Не знаю, — пожал плечами мужчина.
– Возможно кто-то хотел похитить зелья. Но зачем? И кто я не знаю? Я хочу тебя
попросить, Марина. Давай мы постараемся не то что совсем забыть о том, что
было, но хотя бы намеренно не вспоминать.
– Понимаю, — тут же согласилась
я. Должно быть, профессору жутко думать о том, что он натворил, когда был
одержим потусторонним существом. К тому же я и уже получила ответы на свои
вопросы.
Возможно в управлении уже выяснили личность убитой, и Гришка, когда
выздоровеет от своего недуга, расскажет мне.
Неожиданно с парнем начали происходить заметные изменения. Вены набухли и
стали светиться неоновым светом прямо сквозь кожу. Я вскрикнула от страха и
прижала ладони к губам.
– Что это с ним? – шепотом спросила я.
– Подтвердились мои опасения, — невесело
ответил профессор.
Он нахмурился, отчего лоб мужчины покрылся глубокими морщинами. Это
означало, что дело плохо.
– И какие же у вас были опасения?
Лев Борисович устало вздохнул, снял очки и протер стекла подолом
белоснежного халата. Затем снова одел их и ответил:
– В юности у меня был товарищ, во дворе мы его звали Женька Козырь. Очень
веселый и добрый парень, душа компании. Так вышло, что по жизненным
обстоятельствам наши пути разошлись. Я увлекся наукой и поступил в академию
Сверхъестественного, он же выбрал иной путь. Встретились мы спустя годы. Оба
добились определенных успехов в карьере. Я стал профессором академии, а Женя,
вернее Евгений Олегович, подполковником отдела по борьбе со сверхъестественными
преступлениями. И я бы порадовался за друга детства, если бы при встрече не
заметил, что он ведет себя, словно замороженный. Как человек напрочь лишенный
любых эмоций. Сначала я подумал, что Женек на меня за что-то в обиде и решил
расспросить общих друзей. И оказалось, что с тех самых пор, как он устроился на
работу в управление по борьбе со сверхъестественными преступлениями, прекратил
общение со всеми друзьями, знакомыми и даже пожилыми родителями.
Я в ужасе прикрыла ладонями рот, чтобы не вскрикнуть, ведь с Гришкой
происходило то же самое.
– Тогда я решил, что друг просто чересчур увлекся своим делом, ведь я и сам
в некотором роде такой же. Но когда ты рассказала о проблеме своего парня,
начал подозревать, что управление оказывает на всех своих сотрудников некое
воздействие. Должно быть, это нужно, чтобы они лучше выполняли свою работу,
были преданы ей до конца, не отвлекаясь на личную жизнь и привязанность к
близким, а также не разглашали информацию. И сейчас, когда я проверил твоего
парня на наличие воздействия, мои опасения подтвердились.
