PIVOT. Искусство радикальной трансформации жизни и карьеры - страница 2

«Сейчас сверни налево, зайка. Я объясню, что случилось».

А случилось то, что я вдруг ощутил боль в груди. Рэнди побледнела, но послушно следовала моим указаниям, пока мы не добрались до медицинского центра, расположенного недалеко от нашего дома во Фрихолде, в Нью-Джерси.

Мы подъехали к въезду для «неотложки»… а дальше я опомнился уже в инвалидном кресле и увидел, что от моей груди тянутся провода. Руки у меня дрожали. Я был в холодном поту и изо всех сил боролся с приступами головокружения, тошноты и ощущением приближающегося обморока.

Мои мысли в целом соответствовали ситуации: я думал, что сегодня умру, что больше никогда не увижу детей…

Можно сказать, что мой разум колотился так же, как мое сердце. Я не мог отрешиться от мысли, что уже никогда не стану таким, каким надеялся быть. Я не был таким отцом и таким мужем, каким хотел быть (и обещал себе, что буду). Я как каторжник работал по 80 часов в неделю, и этим, и на этом все закончится?

Я тихонько матерился и думал: Господи, мне же еще нет сорока!

И что же – всё, пора умирать?

Но сильнее страха было глубокое чувство раскаяния. Я дал такого маху! У меня когда-то был шанс, но я использовал его так бестолково, что теперь оставалось лишь удивляться собственной глупости.

Кажется, в одно мгновение передо мной промелькнула вся моя прошлая жизнь, от идеалистичного подростка и мечтательного молодого парня до циничного юриста средних лет.

Я уйду из жизни в самом расцвете сил, превратившись в маленького, испуганного, дрожащего человечка в больничном халате, удивляющегося тому, что с ним случилось?

Когда у моей кровати появился человек в костюме хирурга, я был настолько полон раскаяния и сожаления, что едва мог говорить. Я просто ждал, когда он огласит приговор.

«Мистер Маркел, – сказал он, – вы не умрете».

Я чуть не заплакал. Понятно, что его слова принесли мне такое облегчение, что трудно описать.

Однако я заметил, что врач собирается сказать что-то еще.

«Припомните, пожалуйста, сколько чашек кофе вы сегодня выпили».

«Я юрист, – ответил я, – и сегодня выпил только пять чашек, ну или шесть – пока».

Врач едва сдержал смех. «На этот раз вам повезло. Вы пережили приступ паники, который был вызван слишком большим количеством кофеина и слишком сильным стрессом».

Тут мы с женой, не сговариваясь, заплакали.

Дальше он заговорил уже более серьезно. «Вы должны исключить кофе, – сказал он, – и вам нужно пересмотреть свои жизненные ориентиры. В следующий раз вам может не повезти».

В тот день я вышел из больницы рука об руку с женой. Когда мы оказались на улице, я поднял глаза к небу и просто, без размышлений сказал: «Спасибо! Спасибо тебе, Господи!»

До этого момента я ни в коей мере не был религиозным человеком. Я не чуждался идеи духовности, но, сколько себя помнил, раньше никогда не обращался напрямую к Богу. Но в тот момент я почувствовал, что меня как бы помиловали, дали еще один шанс воплотить в жизнь свои мечты о более содержательной жизни. И я ощутил такую огромную благодарность, что мне просто необходимо было высказать ее кому-нибудь.

Когда мы уезжали, я дал обет не возвращаться к прежней жизни. Я не мог больше мириться с этой работой и с тем, что моя настоящая жизнь проходит мимо меня.

В тот момент я понятия не имел о том, что надо делать, но понимал, что должен что-то сделать.

Этим «чем-то» была трансформация всей моей жизни.