Читать онлайн Анастасия Комиссарчук (верстальщик), Александра Харлова - Твоя жизнь – твой шедевр. Стань своим главным фанатом и твори свою реальность

Открываю книги очередных популярных коучей. Начинаю читать и понимаю, что начинаются они с личных историй. Вижу слова о том, что кто-то уже в 12 лет успешно изучал коучинг или в 14 лет учился в университете. Я, конечно, безумно за них рада, но первый мой импульс – книгу закрыть. Просто потому, что мой мозг на автомате начинает сравнивать их путь с моим и подкидывать мысли, что я этих людей никогда не догоню. Они всегда будут впереди.

Что же делать, если я в 12 лет думала, что совершенно глупая? Двоечницей не была, хотя пары и получала, но и в отличниках не ходила. Тройки в четвертях бывали, да. А в 14 лет мечтала о новых вещах и мальчиках.

Я считала себя абсолютно обычной и среднестатистической. Может, за одним исключением: я росла в очень бедной семье. Хотя здесь тоже нет ничего сверхъестественного: в 1990-е годы таких семей было много. Но я училась в школе для богатых детей. Хотя поняла это только года три назад на курсах по психологии. В общем, на слова «уникальность» и «индивидуальность» я боялась даже смотреть, не то что к себе их примерять. Они просто не существовали в моей картине мира. Знакомы вам такие мысли: «Я совершенно обычная, ничем не выделяюсь, никому особо не интересна, глуповата, и жизнь буду жить обычную»? Только все равно что-то свербит и не дает покоя, верно? Глубоко внутри есть желание сверкнуть, засиять, стать звездочкой. Пусть не во всем мире, а на собственном небосклоне.

Несмотря на то что я родилась и до 18 лет прожила в Зеленограде, который считается Москвой, москвичкой я себя не чувствовала и не считала. Мне, как и многим «немосквичам», казалось, что москвичка – это образованная и обеспеченная девочка, получающая все, что хочет. Я же будто получала только то, чего не хочу. Кстати, позже выяснилось, что даже еды у моего мужа, который родился и вырос в деревне, было больше. Точнее, она у него просто была. А в моем детстве мы часто недоедали.

Оказалось, что родиться в Москве недостаточно для успеха. Москва тут вообще ни при чем. Думал ли кто-то из вас: «Сейчас перееду – и ка-а-а-ак заживу»? А после переезда не просто мало что менялось, а становилось хуже, потому что ты остался с самим собой, отвечаешь за каждый свой поступок и просто пытаешься выжить.

Да, с одной стороны, я уверена, выбор города для жизни важен – в мегаполисе больше возможностей, это факт. Но с другой – мы в любом месте живем именно с собой. И сначала нужно себя понять, узнать, принять и признать. И никакая Москва не поможет, если вам страшно просто пойти на собеседование или стыдно рассказывать о своих идеях и планах. А нетворкинги? Что это за люди такие волшебные, которые выходят и начинают перед всеми громко вещать о себе? которые действуют? к которым остальные тянутся? Магия, не иначе!

Большого города недостаточно. Как и недостаточно учиться в школе для богатых, продвинутых детей. Я среди

них затерялась. Как и среди москвичей. Хотя, с какой стороны посмотреть. Может, я не затерялась, а была очень заметной, но со знаком минус. Такой заметной, что на меня мало кто хотел смотреть. Такая разница между мной и «ними» выбивала и злила. Одни и те же потертые джинсы, мамины и тетины свитера, вечно голодная, вечно без денег, никаких дополнительных занятий, репетиторов и участия во внеклассной жизни – на экскурсии денег тоже не было. Прекрасно помню, как на собрании перед первым классом я повернулась к новоиспеченной однокласснице что-то у нее спросить, а она на меня рявкнула, будто я заразная.

Дело в том, что быть бедной в школе для богатых довольно сложно – я автоматом стала считать себя тупой. У моих родителей не было возможности нанять репетиторов. Со мной никто не занимался. Как сама могла, так и делала. И это меня внутренне убивало, я переставала верить в свои силы. Поношенная одежда веры не прибавляла.

Помню, как позже некоторые одноклассники говорили мне, что они меня ненавидят. Но искреннее не понимала почему. И вечно искала причины в себе.

В 12 лет я вытянулась и стала очень худой, а еще кудрявой. Меня обзывали стропилой и пуделем. Да и мне казалось, что лицо тоже не отличалось привлекательностью, собственно, как и фигура. Я часто слышала это от других и верила. Верила, что у меня кривые ноги, большие плечи и ужасные волосы. Представьте, какое перманентное состояние стыда за себя я испытывала. И как отчаянно хотела любви и принятия!

Дома тоже было не все гладко. Я постоянно слышала: «Молчи, за умную сойдешь»; «Ты еще маленькая, чтобы что-то понимать»; «Я – последняя буква в алфавите»; «Сопли распустила, соберись уже»; «Будешь плакать – хорошо жить не сможешь»; «Веди себя тише, все смотрят»; «Ты соображаешь, что делаешь?».

Про деньги – это вообще из ряда вон (я долго прорабатывала эти установки в своей голове и до сих пор с ними работаю): денег всегда мало; деньги портят человека; богатые – злые; нужно много работать, чтобы заработать; деньги даются тяжело; деньги опасны; большие деньги – большие проблемы; большие деньги иметь стыдно.

И фоном: большие деньги обязательно отберут или украдут. Придут мошенники и все заберут. Кстати, брать у нас было нечего, и мошенники ни разу не пришли. Но семья постоянно этого боялась. Мама боится до сих пор.

Скажите, как из этого порочного круга вырваться? Ведь кажется, что выхода нет. Нет альтернативы. Как выбиться в люди и стать «нормальным» человеком?

Я часто задавалась этими вопросами и, кажется, нашла на них ответы.

Теперь знаю, что я была очень чувствительной, многое принимала близко к сердцу. И кто-то, чтобы не чувствовать эту ранимость, выбирает позицию доминанта, а ктото прячется. Я постоянно хотела спрятаться. Знакомо вам такое: хочется сжаться, стать маленьким и незаметным, лишь бы не влетело, лишь бы не обидели?

Для пряток моим любимым местом был письменный стол.

Знаете, такой темно-коричневый, со стенками с трех сторон? Я залезала под него, садилась лицом к углу, спиной к открытому пространству и плакала. Мне дико хотелось спрятаться, но при этом – чтобы с единственной открытой стороны стола кто-то подошел ко мне и защитил, позаботился, подал руку, вытащил на свет. Иногда приходила младшая сестра.

Родных сестер у меня две. Обе младшие. Так что взять на себя ответственность за «старшесть» пришлось рано. «Ты же старшая, ты должна подавать пример, ты должна за ними смотреть, ты должна…» Кому такое откликается?

Вряд ли забуду, как тащила среднюю зимой по снегу за капюшон шубы в детский сад. Нас тогда одевали в такие лохматые коричневые шубы, и мне казалось, что я тащу рычащего медвежонка. А он упирается и не хочет. Но у меня была задача: доставить в сад. И я доставляла, как умела.

Никто не водил своих сестер в детский сад в первом классе. Их приводили родители. А я отводила сестру в сад, а потом себя в первый класс. Наверное, тогда я уже чувствовала себя белой вороной, не такой, как все.

Белой вороной я была, кажется, везде: в саду, в школе, в колледже, в компании ребят, с которыми отчаянно хотела подружиться. Я была бедной, я не считала себя умной, красивой, полезной, какой-то стоящей в принципе. То есть считала себя бедной во всех сферах, со всех сторон. И это было стыдно. Постоянно стыдно и постоянно обидно: почему так происходит? почему я такая – другая? со мной что-то не так?

Ко всему прочему, я еще была открытой и любопытной.

Меня интересовало все новое, я любила глубокие разговоры про смысл и удивлялась жизни. А сегодня это называют разносторонней личностью. Мои знакомые по походам прозвали меня «В чем смысл?», а одногруппники в колледже – «Ваще а-абалдеть». Кажется, что это хорошо, да? Но нет – надо мной смеялись. Это были издевки и подколки, а не дружеские смешки. Я тогда не знала, что они на самом деле смеются над моей уникальностью. То, что я пыталась спрятать, изменить, стереть, нужно было вытаскивать, огранять, холить и лелеять. Не чувствовать боль, а проходить ее насквозь и оставлять в прошлом. Не прятаться под стол и бояться, а выходить на свет и делать. Не скрывать свои слабости, а создавать из уязвимости силу.