Естественно, что первым делом отморозок потребовал, чтобы все положили на землю оружие. У парня с видеокамерой оружия не было, а остальные колебались …Иванов тоном, не допускающим возражений, приказал выполнить требование. Он это умел. И сам тоже спокойно нагнулся и положил свой табельный ПМ на землю. Дальше всё произошло за какие-то доли секунды. Выпрямляясь, Иванов сделал какое-то молниеносное движение и в его руке оказался пистолет, мгновенно сделавший два выстрела. Дмитриев понял, что никакой ствол ему на висок не давит, а рука, державшая его за отворот куртки, ослабла и что-то упало ему под ноги. Он посмотрел вниз и увидел тело с пробитой головой. Подняв глаза, он увидел в руке Иванова пистолет с непривычно длинным стволом, который всё ещё смотрел на лежащего преступника.
– Проверь его! Услышал Дмитриев команду начальника и машинально проверил пульс у лежащего тела. Естественно, никакого пульса не было, как и половины затылочной части черепа.
– Он мёртвый …
– Точно? Тогда надень наручники на этого, – и Иванов показал стволом на конвоира, застывшего в ступоре, как и все остальные. Затем добавил, обращаясь ко всем, – Когда будете писать рапорта, не забудьте добавить, что я сделал даже не один, а целых два предупредительных выстрела. Вот они, – и с этими словами Иванов два раза выстрелил в воздух.
– Правда? Тогда, конечно, хватит… Володь, ты чё?
Дмитриев тряхнул головой, отбросив воспоминания о начале своей работы вместе с Ивановым, и подмигнул Сёмушкину, – Олежа, а Шеф тебя ценит. Но не дай бог тебе сверх того ещё пять минут добавить.
– И что?
– Ничего, Майн Рида почитай на досуге. Узнаешь, что будет. Шевели конечностями.
«А ведь моя служба, да и жизнь могла бы тогда и закончиться … А как начальство потом на Иванова наезжало … Оказывается, Андреича из оперов перевели как раз из-за того, что часто оружие применял на поражение. Правда каждый эпизод был вполне обоснован – Иванов, как юрист, очень грамотный, если бы адвокатом был, то цены б ему у местного криминала не было, на «Крузаке» бы ездил, или на «Порш-Кайене», а не трясся на нашем служебном уазике. Но он не из таких. А вот от собственной безопасности отбиться – это его тема. Но всё равно с оперативной работы его убрали. В следователи. А свой наградной парабеллум он на каждый такой выезд берёт, оказывается подобный случай уже в его практике был, и после он этот приём со вторым пистолетом натренировал до, как он говорит, «более-менее приемлемого уровня». Обещал научить, но из макарова, да ещё с его – Дмитриева – уровня стрелковой подготовки это пока не получалось. «Главное», – объяснял Иванов, – «Это первым выстрелом выбить оружие из рук преступника, а поскольку оно в таких случаях находится у виска жертвы, то есть боковой, самой большой проекцией к тебе, то ты имеешь идеальную мишень, а дальше дело техники и твоей тренированности. Что до техники, то лучше парабеллума для такой задачи я ничего не знаю – идеальная эргономика, мягкий спуск и высокая точность стрельбы, "что ещё нужно, чтобы встретить старость". А тренированность – это вообще просто. Чтобы хорошо стрелять, нужно просто много стрелять.
А после того, как ты выбьешь оружие из рук злодея, то дальше, как тебе твоя совесть подскажет. Можно, конечно, в гуманизм поиграть, про закон покричать и в живых злодея оставить, а потом ждать, когда он ещё кого убьёт или так же в заложники захватит, а я их всех, кто черту перешёл и чью-то жизнь забрал, за людей не считаю. Это враги. А я врагов в плен не беру».
