До того дня, когда осознала, что тратила впустую время, которого у неё, быть может, не так уж и много. В будни за студентами приглядывали преподаватели и коменданты, но в выходные никому до них дела не было – все взрослые, и могут позволить себе… всякое.
«Всякое» бывало в самых разных масштабах – от специально отведённых для него комнат, в которые – по слухам – даже велась запись, до оргий, устраиваемых в ночь с субботы на воскресенье.
Решив не мелочиться, Эсса не стала утруждать себя поисками одного партнёра на раз, а, поднакатив изрядную долю первого попавшегося под руку спиртного, направилась прямиком на оргию. Терять всё равно уже было нечего, а то, что было – хоть и последнее, ценности больше не имело.
Дойти и совершить огромную ошибку она всё-таки не смогла. Бредущую по коридору в сторону специально отведённых помещений девушку шатало так, что она периодически врезалась в стены или двери по его сторонам. Одной из таких дверей как раз оказалась та, что вела в комнату её одногруппника Мэласа.
Ударившись в неё плечом, Эсса поплелась дальше по коридору, но парень открыл дверь, подумав, что к нему кто-то стучится. Что было дальше – Мейрен не помнила напрочь, но была уверена в двух вещах: до места проведения оргий она в тот день не дошла, но и с Мэлом у них ничего не было. Но это – только в ту ночь…
Будильник вновь страдальчески пиликнул. Бурча проклятия, Эсса поднялась с кровати и принялась натягивать злосчастную форму. Причесав и собрав непослушные волосы в подобие какой-то причёски, девушка взяла с комода тёмную бутылку с вином и недовольно посмотрела на свою форму в большое зеркало, пригрозив самой себе пальцем:
– Ненавижу тебя, – переведя взгляд на вино в руке, она зубами вытащила из него пробку и, улыбнувшись злой улыбкой, добавила: – А тебя – очень даже люблю.
Эсса хотела было приложиться к горлышку, но вспомнила про противозачаточные таблетки, выудила из ящика комода одну и закинула в рот. Запив её вином, она поставила бутылку на место, в очередной раз проверяя время на телефоне.
– Ну, вот и позавтракали, – хмыкнула девушка, направляясь к двери из её комнаты.
Разумеется, она прекрасно знала, что подобные перфомансы очень вредны для здоровья, но какой толк в этом знании, если её жизнь и так не предполагала «долго и счастливо»?
Вопреки ожиданиям Эссы-выпускницы, она не попала в казармы, где обычно обитали солдаты и низшие чины командования. В листке распределения она нашла номер комнаты в здании, отведённом для проживания офицерского состава – бывшем отеле, который вначале войны владелец радостно перепродал государству за бесценок, понимая, что с её началом его бизнесу пришёл конец.
С чего девушке была представлена такая привилегия – она не имела ни малейшего представления. Как и то, по какой причине главнокомандующий посчитал необходимостью её нахождение в штабе, а не в поле. Хотя, тут Эсса, пожалуй, лукавила…
Казалось бы, жизнь удалась гораздо лучше, чем она себе представляла. Штаб находился через пару домов вверх по улице, где располагался отель, в здании бывшего торгового центра, и за два года службы девушка ни разу не отправлялась куда-то дальше него.
Опостыливший просторный зал, заполненный людьми в форме, привычно жужжал, подобно пчелиному рою. Стараясь лишний раз не отсвечивать, Эсса дошла до своего стола и опустилась на стул, сбрасывая с плеч бестолковый китель. И кто придумал, что штабным тоже нужно постоянно носить форму?
