План питания «Без завтрака» и лечение голоданием - страница 17

По возвращении я обнаружил его под тяжелой дозой лекарств для восстановления сил и потерявшим аппетит. Бесцветный, анемичный, вялый – он едва мог ходить. Он был немедленно передан под мою опеку и, следовательно, на голодание, которое закончилось через несколько дней таким истинным чувством голода, какого не было уже несколько месяцев. И цвет кожных покровов, бодрость, энергия, вес – восстановились за месяц. Но в паху развивался абсцесс, и наступило время, когда для спасения жизни потребовалась серьезная операция. Его приготовили к ножу хирурга, который прорезал себе путь вниз, на много сантиметров, чтобы разгрузить стенки, готовые лопнуть от напряжения. Рана осталась на попечении хирурга, а жизнь пациента – на моем попечении. Кто отрицает, что анестетик, шок от операции и последующая боль не отменяют способность к пищеварению, а также желание есть? Пациент ждал, когда Природа воспрянет духом, что она и сделала на третий день, потребовав еды. После чего пациент ежедневно принимал пищу с большим удовольствием, и рана затянулась – рана длиной семь с половиной сантиметров на поверхности и пятнадцать сантиментов в глубину. На пятнадцатый день парень смог одеться и ходить по комнате, причем с такой свежим цветом лица, какой в нем еще никогда не наблюдалось. Какой закон тела был нарушен при предварительном лечении, призванном подготовить Природу к испытанию и дать ей возможность восстановиться после него?

Пока я пишу, мне стала известна свежая трагедия в жизни одного человека. Один мужчина, гигант, на восемьдесят восьмом году жизни потерял аппетит, и его умертвили следующим образом: пол-литра виски и от одного до двух литров молока ежедневно, чтобы поддерживать его в сытом состоянии. Прошло пять месяцев без каких-либо изменений в тарифе – пять месяцев бреда, имбецильного бормотания, прежде чем был сделан последний вздох. Такие трагедии происходят во всем мире. Не слишком ли громко я кричу о них? Если бы у меня был громовой голос!

Я привел несколько примеров распятия больных и страждущих, которых у меня множество и все они являются реальной историей известных случаев, которые постоянно происходят в каждом обществе.

Лечение болезней и травм проведением голодания – это способ Природы – произвел наибольшее впечатление в семьях, в которых хватило ума понять его. Но победы Природы осложнялись случаями, когда смерть была неизбежна. Чувствуя, что я должен представить миру свое изобретение в печатном виде, я не стал распространяться на публике о методе, который наверняка наведет на мысль о проведении голодания, в котором прием пища должен иметь огромное значение.

Мой успех в больничных палатах не позволил мне выписывать более крупные чеки за свое лечение. Но удовлетворение от того, что я вхожу в палаты больных и не ломаю голову над тем, какое лекарство дать, какую пищу назначить, было отличной компенсацией за отсутствие крупного банковского счета. Профессиональные достижения и способности играют лишь малую роль в простом бизнесе медицинской профессии. Невинная публика свято верит в действенность лекарств, а искаженным зрением, как знаменитый рыцарь Ламанчи, видит в профессиональных лекарях гигантов, которые на самом деле всего лишь ветряные мельницы, с которыми личный контакт в больничной палате слишком часто представляет собой опасность, измеряемую близостью пациента к этому врачу.