Шмаль перестал мурлыкать. Теперь он разглядывал Гомвуля, который с человеческим достоинством снял строгое пальто и, сложив его в поясе, аккуратно повесил на спинку стула. Из бокового кармана пальто выглядывала книжка небольшого размера. Гангстерскую шляпу из лап Гомвуль не выпускал. Выглядел он круто.
Оксана Марихуана хлопала ресничками, впервые видя элегантного хищника. Обычный волк – это антропоморф безвкусный, вульгарный, редко заботящийся о своём внешнем виде. Одежда для волков – дело десятое, если не последнее. Главное для волка – это стая; главное, следовать кодексу братства. Волк – это охотник, а на охоте все способы хороши, чтобы загнать жертву в засаду. Но этот волк был другим. От него пахло дорогим одеколоном; чем-то среднем между ароматом летних цветов, свежестью дождевой прохлады и тонко-нарезанной копчёной колбаской.
Гомвуль присел в кресло. За ним стоял Шульц, словно охрана вожака. Морда у старого была покрыта сединой, но клыки Шульц ещё не сточил.
Чёрный остался стоять возле рыжего друга. Абрамяу обрабатывал рану, молчаливого Барса. Герман и Жюль пристроили у кресла, где сидела их новая знакомая шоколадного цвета. Все чего-то ждали. Все ждали, что скажет молодой полный здоровья волк.
– Полагаю, я выполнил свои обязательства, – негромко произнёс Гомвуль. – Решение суда – лишь формальность… иллюзия наказания, которое никогда не случится. А это означает, что ваш рыжий друг останется жить. Расстрел, электрический стул и пытки – всё это в прошлом, господа. Я сдержал слово. Но!
Теперь все косились на Шмаля. Чёрный сердито закурил сигарету. Он жевал фильтр, словно в нём спрятана подсказка, которая способна ответить на подозрительно-опасное «но».
– Гомвуль, хорош нам про какую-то иллюзию базякать. Тоже мне, златоуст нашёлся, – Шмаль выплюнул сигарету, вероятно, уже раскусив капсулу с подсказкой. – Что значит твоё «но», Гомвуль?
Волк опустил взгляд, осмотрев каждого в этом зале, остановившись на кошке в красивом платье.
– «Но» – означает обмен. А обмен подразумевает – жизнь. Заметьте, господа бандиты, я не гарантировал стабильность, я гарантировал жизнь вашему товарищу…
– Чего вообще тута мелишь? – нахмурился чёрный, чуть выпустив когти. – Жизнь, не жизнь – ты книжек начитался, что ли… сталевар ты мохнатый?! Ещё Шульца с собой притащил и про обмен какой-то нам моросишь. Ты прямо скажи, что с Барсом решили?
Гомвуль покачал головой, словно говорил с детьми малыми, которые не понимают простых слов.
– Обмен, Шмаль, это обмен. Обмен означает, что разоблачённый шпион Страны Москвы возвращается к своим командирам. Это значит, что за рыжего цену платит Москва, и он, то есть наш рыжий герой, покинет Якутск сегодня. Но!.. и снова но!.. Когда Барса обменяют – а его непременно обменяют – вернуться в Сибирь он уже не сможет. Рыжего агента – а он у нас жуткой важности агент – депортируют к тем, кто вербовал его, вместе с однолапым Маратом… и дай их господи счастья не прочувствовать препарат «Вар-250»!
Пока волк изъяснялся, Абрамяу всё время дёргал пальцем перед собственным носом, словно совершал арифметические расчёты, передвигая костяшки на русских счётах. Хозяин «Молока» руководил не только самим кабаком, у него были и другие бизнес-проекты. Он слыл удачливым и грамотным управленцем, потому и решил вмешать.
– Так!.. я попрошу всех соблюдать спокойствие. В первую очередь это касается моего друга Шмаля. Я бы сказал конкретнее: моего самого лучшего друга Шмаля!
