Легкий ветерок, шелестя листвой деревьев, приятно обвевал лица двух собеседниц, распивающих ароматный венерианский кофе наивысшей пробы. Ветерок сдувал дымку, поднимающуюся над горячими чашками и разносил тонкий кофейный аромат по всему кампусу академии.
– Гарсон, долго нам еще ждать наших круассанов?
Зычный требовательный голос ректорессы академии заставил маленького, и без того щуплого официанта, сжаться от страха.
– Сию минуту, мадам. Я сбегаю проверю, как там дела у повара.
Маленький человечек покинул открытую террасу и исчез в дверях кофейни, звякнув на прощание дверным колокольчиков, оставляя собеседниц наедине.
– Ну вот, теперь мы можем наконец поговорить о делах.
Ректоресса улыбнулась сестре хитрой многозначительной улыбкой. Кана Мондье проводила взглядом уходящего официанта.
– Лина, ты с самого нашего детства была мастерицей на такие трюки с манипуляциями.
– Ну а как же иначе? Если бы не трюки, я бы сейчас не занимала свою должность. Хочешь жить-умей вертеться.
Сестры дружно не сговариваясь рассмеялись, радуясь недолгой возможности снять со своих плеч груз должностей, званий и регалий, и побыть просто самими собой.
– Ну, что скажешь? Как тебе новый выпуск? Кто из девочек тебя заинтересовал?
Кана задумчиво посмотрела в свою чашку, на причудливый узор, образованный на поверхности бодрящей жидкости густой аппетитной пенкой.
– Да, есть несколько достойных кандидаток. Остальные, к сожалению, всего лишь выскочки с раздутым самомнением. Впрочем, обычно такие не выдерживают и двух месяцев усиленных тренировок. В конце концов именно в этом и состоит моя работа. Отсеять неликвид.
Ректоресса отхлебнула из чашки, на мгновение зажмурилась от удовольствия, и мягким бархатным голосом кошки, только что слизавшей целое блюдце сметаны, уточнила.
– В целом мне и самой это понятно, я сама принимала их в академию, проводила личное собеседование с каждой и точно помню, за кого из них заплатили. Я про тех девушек, которые добились всего сами. Меня интересуют конкретные имена.
Капитанка мягко улыбнулась, помассировав пальцами виски, силясь вспомнить вчерашних соискательниц.
– Маккензи выглядит очень впечатляюще. Умом не блещет, но прекрасная фактура. Рослая, ширококостная. Она отлично управится с тяжелым ракетометом даже без силовой брони.
Лина одобрительно закивала, вспоминая рыжую силачку Маккензи, единственную со всего потока, оказавшуюся способной еще на первом курсе положить на лопатки тренерку по сумо. Тем временем Кана продолжала.
– Судя по табелю, очень интересные результаты показала Сильва. Девяносто шесть процентов. Как такое возможно?
Ректоресса грустно вздохнула и стыдливо отвела взгляд.
– Боюсь тебя разочаровать, но этот табель-результат протекции. Мария Сильва-внучка адмирала Дорис Сильвы.
Капитанка сочувственно похлопала сестру по запястью.
– Не хочешь портить отношения с космофлотом? Понимаю. Тем более, что клан Сильва силен. Не волнуйся, я все устрою. Мы примем Сильву в учебный состав, а потом я напишу письмо в приемную адмирала, с просьбой присвоить кадетке Марии Сильве внеочередное звание, с переводом в космофлот. Разумеется, за проявленные ею экстраординарные способности. И пусть адмирал Сильва сама занимается своим «сокровищем».
Лина поперхнулась от смеха, пролив немного кофе на столик. В глазах ректорессы плясали озорные огоньки.
– Спасибо, Кана. Ты меня очень этим выручишь. Уже в который раз. И как всегда, удивительно элегантным способом.
