Чтобы как–то оправдать »гениальность» этой никчемности была придумана теория принадлежности его стиля к т. н. метафизической поэзии, у меня где-то была монография Кулле, посвященная этой теме. Для этого же лет около 15 назад (я уже писал об этом) вышла и книга С. Волкова Диалоги с Бродским, чтобы показать – смотрите, мол, какой это “гггений” – на уровне Гете и Аккермановских диалогов. Но на самом деле правда в другом – просто сионистская закулиса, в угоду своим собственным политическим интересам, раздула этот ничтожный пузырь как и в случае Эйнштейна – и бац!– премия по литературе! –получите нового гения всех времен и одного народа и распишитесь.
Я и раньше анализировал этот вопрос о поэзии Бродского. Мой стаж любителя книги начался задолго до того, когда я был 2 года быть председателем Общества любителей книги БГУ. В Минске у меня было более 1000 томов в личной библиотеке. Я почти всего Бродского читал и многие вещи не один раз. Хочу повторить свое мнение – нет у этого поэта почти ничего, заслуживающего внимания. Мне так же кажется, что он сам, наверно, будучи в душе объективным, это понимал. Например, откроем его Нобелевскую лекцию – он начинает со ссылки на свои кумиров, свою духовную базу – 2 американца – Фрост и Оден и 2 наших поэтических звезды – Цветаева и Ахматова (и кажется Мандельштам- цитирую по памяти). Теперь вопрос – попытаемся сравнить две эти пары с точки зрения поэтического качества. Мне кажется – и сравнивать-то нечего – у двух американских «метафизиков» (я их тоже читал) и по содержанию и по форме нет ничего заслуживающего действительного внимания (я не считаю, что метафизический туман заслуживает серьезного внимания), но две русско-советские звезды-поэтэссы – это действительно вершины не только русской, но мировой поэзии (о Мандельштаме, конечно, здесь и разговора нет – я его не зря цитировал в первой книге в той части, где шел разговор о море). То есть скорее всего скрытая духовная основа и реальная база поэта Бродского – наша тройка великих поэтов плюс Васильев-островская ленинградская тема. Но говорить вслух правду об этом он, скорее всего, не мог – иначе Нобеля бы не получил, только схлопотал бы по шнобелю. Да и «на Васильевский остров не пришел умирать» – не выгодно было.
Да разве можно сравнить поэтические потуги Бродского хотя бы с этим:
Давай ронять слова,
Как сад – янтарь и цедру,
Рассеянно и щедро,
Едва, едва, едва.
Не надо толковать,
Зачем так церемонно
Мареной и лимоном
Обрызнута листва.
…
Кто коврик за дверьми
Рябиной иссурьмил,
Рядном сквозных, красивых
Трепещущих курсивов.
…
Ты спросишь, кто велит?
– Всесильный бог деталей,
Всесильный бог любви,
Ягайлов и Ядвиг.
…
Мне кажется у Бродского трудно найти хотя бы и одну строфу такого качества как эти гениальные строки. И совершенно ясно, что все дело в высочайшем уровне внутренней культуры Б. Пастернака, в основе которой были, например, еще детские контакы и воспоминания о Ге, Толстом, профессиональные отношения со Скрябиным, глубокое изучение философии и как следствие «Марбург», несколько строк из которого Великий поэт считал гениальными. Да и откуда этому взяться у Бродского, ведь с 8-го класса-то ушел, а самообразованием достичь такого даже в лучших в мире советских публичных библиотеках- невозможно. Кстати, эти низкие школьные знания и уровень культуры его очень роднит с Эйнштейном, который, как отмечается в вышеприведенной книге по истории физики, был посредственным и даже тупым учеником и студентом.
