Ирина Суглобова
Зона турбулентности и Елена Исаева
Новая книга Елены Исаевой называется «Зона турбулентности». Эта «Зона» – которая раньше в авиации только и встречалась, да может еще в космонавтике – теперь прочно врастает в литературу. Название, объединившее под одной обложкой стихи и прозу, со временем, возможно, станет одним из синонимов поэзии. Ибо никак не названо то состояние души, в которое впадает она, и из которого выносит потом эту свою добычу. Оно же синонимично и самой любви, – основному нерву как этой, так и других книг автора. Состояние, в котором «И небо сверху, и снизу небо…», в отличие от обычного состояния, «небо сверху, а снизу камни».
На презентации книги Евгений Бунимович сказал, что о любви теперь никто уже не пишет, кроме Елены Исаевой, тем ценнее для нас ее улётные книги. Улётные они не только потому, что о турбулентности, но прежде всего оттого, что разлетаются едва появившись. Всегда счастливые обладатели уходят сквозь строй тех, кому не хватило. На Исаевских вечерах трудно поверить, что читателей теперь мало. Мест в зале всем желающим стабильно не хватает – не поместившиеся толпятся в дверях.
С научным докладом «Откуда есть пошла Елена Исаева», выступила поэт и педагог Инна Кабыш. Итак, кто бы ни были те учителя, что учили Елену Исаеву быть самой собою, куда важнее понять – чему нас учит сама Исаева. Лично меня – счастью! Ведь с того момента, когда Исаева поняла и написала, а мы прочитали и поверили «что горя нет, Есть неуменье быть счастливой», ничего не осталось, как учиться быть счастливыми!
Елена Исаева дает человеку надежду на счастье, которому, оказывается, нужно просто научиться.
У Исаевой ирония направлена, как правило, на самое себя: «Это я далека от природы, грудинки и мёда, От случайной любви, от тебя и, вообще, от народа.» Эта строгость и ирония по отношению к себе, серьезность и всепрощение по отношению к другому делает Елену Исаеву одним из самых христианских поэтов, известных мне. Но не по потому, что у нее на эту тему много написано. На эту тему в целом не много.
Куда идти в России, как не к Богу?
Во все другие стороны – обрыв.
Тут и любой ткачихе-поварихе все понятно, и для высоколобого литературоведа есть вся полнота ассоциативного ряда.
Бог так старается прощать нам!
Он все простил бы, если б мог.
Но должен, нас оберегая,
И наказать, и воспитать…
Когда ребенка я ругаю —
Мне так не хочется ругать!
Христианству у нее следует учиться, потому что ей никого не хочется ругать. Нет у Исаевой ни одной строчки, где бы она ради красного словца приложила кого-то (окромя себя). Она даже «мальчиков, разграбивших страну» жалеет: «Что ж за песни матери им пели?»
Может быть, они не знали дружбы
И любви – прекрасной и большой?
Может, приласкать их просто нужно —
И они б оттаяли душой?
Чтобы каждый стал из них счастливей
Долюбить немножко, дожалеть —
И они не дали бы России
Медленно и страшно умереть.
Как же жалеет она друзей, любимых и самое это время:
