Матушка повздыхала, но согласилась, что месяц мы уж протянем как-нибудь, не помрем так точно. Она отложила деньги в уплату долга в банк и начала собираться, так что мы вышли. Деньги останутся в распоряжении родителей, так что Дарья будет обращаться к ним, а я и правда могу пока что посидеть в особняке. Экипировка у меня в порядке, два меча есть, один из которых совсем новый, я с ним только тренировался, чтобы свыкнуться.
– Но пап, узнаю, что хоть раз алкоголь купил на эти деньги – вам больше не дам, все у Дарьки будет. – Пригрозил я.
Отец невесело улыбнулся мне и пошел в комнату. Когда мать собралась и ушла, мы с Дарьей посидели какое-то время в своей комнате, поиграли в гляделки и пошли обедать.
Обедали вдвоем, чтобы к возвращению матери кухня была свободна, и мы не толпились тут. Отец копошился в родительской комнате, перебирал инструменты, похоже все-таки решил сходить сегодня-завтра в подвал. Дверь мы прикрыли, чтобы грохот не слишком мешал.
Матушка вернулась, когда я почти доел, отец встретил ее и судя по звукам что-то пошло не так.
– Кредит заморозили… – чуть не плача сказала мама отцу. – Теперь проценты набегут…
В щель двери я увидел, как отец прижал ее к себе, крепко обнял. Выронив ложку, повернулся к Дарье.
– В каком смысле? – Спросил я ее в пол голоса. – Как заморозили? Им же вот принесли деньги… я не понял…
Дарья быстро прикинула, почему так произошло.
– Там записаны мы с папой, им пришло извещение, что мы потеряли работу и они тут же заморозили счет. – Начала объяснять Дарья. – Теперь каждый месяц будет капать по пять процентов от общей суммы кредита, пока не разморозим. Через полгода, если ничего не изменится, к нам сюда придут и будут изымать вещи в уплату долга.
Я почесал макушку, вернул ложку в тарелку.
– Ну и смысл? – Спросил я. – Вот придут они сюда такие, а у нас в комнате условная гора золота лежит, которую мы просто им отдать не могли, так как они сами ее не брали…
– А это вот как раз банковские хитрости. – Невесело пояснила Дарья. – Они получат на десять процентов больше в итоге, это согласно договору, а тут, за полгода, им еще накапает.
Молча, глядя в пустоту принялся доедать суп.
Так как пришел я ночью, сразу улегся спать, а утром, с намазанным маслом куском хлеба и кружкой компота, выбрался на улицу, сел на пень перед отцом. Он занимался одним из самых благородных занятий, по мнению аристократии – расчесывал роскошную белую с розовыми и лиловыми оттенками гриву Атташи.
Отец, хоть и был доволен очередным нашим успехом, все-таки мы провалили за все время только одно-единственное задание, но отчитал за то, что все у нас слишком просто, совсем никакой практики нет. В ответ на это я рассказал, что Ален считает также, но сейчас у нас цель набрать денег для сестры Шизо, время-то идет, нужно скорее решить проблему, поэтому отдаем предпочтение выгодной работе. Будет выгодное и посильное нам задание на фронте – мы и на фронт полетим.
– Мы же даже встретиться не успели между моих заданий, – вспомнил я, и победно выпятил грудь. – Слышал уже про мою новую знакомую?
Отец непонимающе уставился на меня.
– Что? Неужели не рассказали?
– А должны были?
Я почесал макушку.
– Ты же всегда в курсе всего, такое уж точно должен был узнать. Вицца маршала.
Отец слегка удивленно хмыкнул.
– Где ж ты умудрился с должностным лицом познакомиться? И вицца маршала – где, какого и, собственно, кого?
