До окончания школы они крепко дружили, но потом их дороги разошлись. Он решил стать юристом, а Муса, у которого голова работала лучше всех в школе – математиком. Оба поступили в университет, но встречались относительно редко. После окончания университета Фахраддин поступил в милицию, а Муса вернулся в родной городок. Сейчас они мало общаются, хотя и соседи. Что поделать: время вносит свои коррективы, они сами и их семьи на разных орбитах. Жизнь – вещь конкретная, и законы её неумолимы. Ты вынужден обозначить круг, попасть в который могут не все, даже если когда-то они числились твоими друзьями.
Жена говорит, что старший сын Атагарлы, Айдын, заглядывается на их дочку, Лейлу. Ничего страшного, дело поправимое. Во-первых, оба слишком молоды для серьёзных отношений, а во-вторых, даже если в будущем у них хватит глупости сосватать её, всегда найдётся повод отказать.
Сложнее с сыном. Похоже, жена права: Эмин слишком наивен и романтичен. Ему дружба сына с Зауром тоже не нравится. Всё тот же пресловутый круг. И, во-вторых, Атагарлы-младший – известный драчун и шалопай. Наверняка, это он подбил Эмина пойти в горы, а то, что именно он затеял ссору с браконьерами, ясно из показаний.
Они пожали друг другу руки.
– Здравствуй, сосед, – сказал Фахраддин, – проходи.
Муса закусил нижнюю губу. Неприятно, когда друг детства называет тебя соседом.
Вошла секретарша с подносом, на котором стояли чайник, графин с водой и два стаканчика-армуды6. Наверняка, она была в курсе происшедшего. Фахраддин не спеша достал из стола лекарство, положил его в рот и запил водой. Всё это время Муса терпеливо ждал.
– Догадываюсь, по какому поводу ты пришёл, – сказал наконец Фахраддин.
– Задача не сложная, если учесть, что я тебя редко беспокою.
– Что ж, наши бездельники своё дело сделали. Создали проблему. Решать её, разгребать навозную кучу, придётся мне.
– Есть трудности?
– В основном, организационные: дача показаний, очные ставки, следственный эксперимент, выступление в суде и так далее.
– Этого допустить нельзя. Подумай, какая травма для детской психики.
– Ясное дело. Конечно же, не допущу, но нарушений придётся сделать уйму. Говорю же – заварили кашу.
– Скажи, пожалуйста, – Муса задал вопрос, ради которого он, собственно, и пришёл сюда, – насколько опасен этот человек?
Фахраддин на миг задумался. Он хотел было сказать, что думает на самом деле, поделиться «планами на будущее», но вовремя спохватился.
– Опасен? Не больше, чем другие преступники.
– Я слышал, он угрожал нашим парням.
– Много ли стоят угрозы полоумного.
– Вчера мы с женой обсуждали эту проблему. Она очень боится, что бандит может навредить детям.
– Передай ей, чтобы не волновалась. Человеку, совершившему столько преступлений, светит не менее тринадцати лет, – сказал Мамедбейли, – к тому же типы, подобные ему, в колонии долго не живут: уходят на тот свет или от туберкулёза, или от удара ножом.
Последние слова Мамедбейли произнёс задумчиво, глядя перед собой отсутствующим взглядом.
Муса посмотрел на полковника, хлопнул ладонями по коленям и встал.
– Пойду, пожалуй, – сказал он, – передам твои слова жене.
Фахраддин тоже встал.
– Чаю не выпил…
– Как-нибудь в следующий раз.
– Надеюсь, по другому, более радостному поводу, – кисло улыбнулся Фахраддин.
Он проводил Мусу до двери. Они пожали друг другу руки. Муса повернулся, чтобы уйти, но Фахраддин взял его за локоть.
