– Да, с отделом инвестиций. С Белкиным.
– Я тоже работаю с Белкиным!.. – Судя по тому, как она это сказала, работали они в достаточно тесном контакте.
Андрей попробовал выяснить, чем же конкретно она занимается в отделе инвестиций, но так и не услышал внятного ответа. По тому, насколько слабо она владела информацией даже о самих направлениях инвестиционной деятельности компании, да и по её дневному наряду он предположил, что круг её задач сводится непосредственно к удовлетворению личных нужд Белкина. Хотя совсем уж глупой или безграмотной она тоже не выглядела: скорее, связанной своеобразным набором обязанностей. Подтверждение этому просматривалось и в её умении практически профессионально вести ни к чему не обязывающую беседу – он не ошибся, отметив это днём. Кажется, «Ляля» сейчас представляла себя актрисой, произносящей реплики перед кинокамерой, и получала от этого удовольствие. Но он отвечал быстро и непринуждённо, и разговаривать с ним ей, похоже, нравилось по-настоящему.
– Нельзя быть таким бессовестно красивым, – с наигранной укоризной сказала она, когда подали кофе. – Красивыми должны быть женщины. Вы, мужчины, забираете у нас всё. – «Ляля» изобразила вздох. – Даже красоту.
Андрей усмехнулся:
– Не переживай: на твою долю осталось.
Она тоже улыбнулась.
– Мне, значит, повезло. Но всё равно: я думаю, это неправильно – когда у парня такое лицо. Я даже чувствую какую-то конкуренцию.
– Что ты имеешь в виду?
– Нет, ничего такого. Просто я привыкла быть центром внимания. А рядом с тобой начинаю в этом сомневаться. – Теперь вздох был вполне искренним.
– Я не пойму: это плохо или хорошо?
– Должно было быть плохо: приходится делиться своим первым местом. Но на самом деле – хорошо: пусть мне все обзавидуются.
– Ну, пусть. Я не против доставить тебе удовольствие.
– Такого ещё не было! – Словно изумляясь, она медленно качнула головой. – Любой другой сейчас бы ответил: «Что ты! Это мне все завидуют – что ты со мной!». А ты сказал так – и я на тебя даже не обижена…
«Но ты же сама выбрала меня – как раз чтобы потешить своё самолюбие. С чего же тебе теперь ломаться?» – мысленно возразил Андрей, но вслух сказал иное:
– Я и не думал тебя обижать. И я ведь именно с тобой.
– Я счастлива уже этим. – Смиренную кротость она сыграла фальшиво.
Её фальшь заставила его прекратить эту дешёвую мелодраму и напомнить ей о реальности:
– Я не хотел бы ограничиваться такой малостью.
– Конечно, нет! – Она улыбнулась и взяла его за руку. – Я тоже этого совсем не хочу.
Только на следующее утро, уже заметив в офисе её мелькнувшую пышногрудую фигуру, он вспомнил, что так и не узнал её настоящего имени. Хотя какая разница? «Ляля» – и «Ляля», для одноразовой ночи довольно и этого.
Домой Андрей возвращался на подъёме: с Белкиным все инвестиционные вопросы решились положительно, Михаил Андреевич был расположен благостно и передал Нечепоруку свой сердечный привет вместе с пожеланиями непременных скорых успехов. А главное, освободившись от дел, Андрей зашёл в ювелирку и купил Элле подарок – кулон в виде изумрудного трилистника на тонкой и длинной, оригинального плетения цепочке. Купил не по причине чувства вины из-за «Ляли»: он ведь даже не увлечён ею, а значит, это вообще не измена. И не ради Эллиного гарантированного прощения – чёрт с ним, с этим прощением, он сам попросит о нём Эльку, раз для неё это так принципиально. Он купил кулон просто чтобы порадовать её: ей так нравятся нарядные драгоценные безделушки! Она и его самого приучила к золоту, ещё в первый их совместный год подарив ему в День рождения часы с золотым браслетом, которые он носил и сейчас. Она, конечно, вредина, и вертихвостка, и капризница, но всё равно ведь она – его Элька! И он, наверное, иногда заслуживает её вздорности и капризов.
