– Вы собираетесь заточить меня в темнице?
– Мне стоит серьезно рассмотреть этот вопрос. – Он улыбнулся, но пристально взглянул ей в глаза. – Это место не случайно называется Пиратской бухтой. Те скалы в море образуют трудную для прохода дорожку к потаенным пещерам, полным сокровищ… Не говоря уже о тайном туннеле, который, по слухам, соединяет эту бухту вон с тем островом.
Он кивнул куда-то за ее спиной, в сторону маленького острова, предназначенного исключительно для отдыха принцев.
Он счел ее туристкой. И неудивительно: Стелла слишком много времени провела за границей, в школе-интернате, высланная из родного дома.
– Разве это не ваш частный остров? Где вы держите своих женщин?
– Ну да, конечно, – привязанными к кровати. – Его глаза озарились смехом и чувственным обещанием.
Стелла поняла, что он был явно не против более близкого знакомства.
– Значит, вы – действительно принц-пират? Так вот почему вы здесь – чтобы похитить сокровище?
Нет, он привык похищать сердца. Уж ее-то сердце он забрал, особо не утруждаясь.
– И кто же здесь на самом деле пират? – с вызовом спросил он, мягко тряхнув ее. – Таинственная женщина в черном? Сильная, проворная. Похитительница мыслей.
– Мыслей? – с сомнением переспросила она.
– Да. Не могу думать ни о чем, кроме вас, – тихо, спотыкаясь на каждом слове, признался он и притянул Стеллу ближе. – Как негармонично развиты у вас навыки, это неправильно!
Она чуть не замурлыкала от чувственного подтекста его слов, от ощущения твердой длинной плоти, прижавшейся к ней.
– Вы решили взять на себя восполнение пробелов в моем обучении?
– По-моему, я просто обязан сделать это, – пробормотал он. – Вам стоит знать не только то, как поставить фингал, но и то, как его вылечить.
Он ошибался. Синяки прекрасно заживали сами по себе. Никто раньше не целовал ее ушибы. Но сейчас она была готова согласиться с ним.
– Так как же это делать? – выдохнула она.
– Если ударилась женщина, целовать ее следует слегка, чуть-чуть. Крайне осторожно. Чтобы не причинить ей еще больше боли. – Он еле заметно коснулся губами ее виска, и от этого поцелуя пальцы ее ног подогнулись.
– Так и нужно действовать, пока не почувствуешь, что она готова к чему-то большему. – Он мягко провел губами по ее коже, потом еще раз. – Что она готова к наслаждению. А после этого даришь ей удовольствие, пока боль не забудется.
И тут он прильнул к ее рту. Стелла потянулась навстречу, позволяя Эдуардо пробовать ее губы на вкус, что он и сделал, – с порочной искусностью, разжигая огонь страсти до тех пор, пока раскаленное желание не захлестнуло ее.
– Ну как, лучше? – спросил он, отпрянув, и надменное осознание замерцало в его глазах.
– Нет. Я чувствую себя ужасно. – И это была чистая правда. Страстное желание превратилось в пульсирующий голод, который, как она боялась, никогда не удастся утолить. – Поцелуйте меня еще раз.
– Сильная штучка, да? – Он почти смеялся. – И всегда хочется еще.
Он вдруг приподнял ее, пронес к берегу и поставил на сухой песок, добавив:
– Ладно, мне тоже.
– Штучка? – поддразнила она, чувствуя, как влечение усиливает ее безрассудство. Когда это еще она флиртовала?
В ответ он снова поцеловал ее. Грубее – настойчивее – и даря еще больше наслаждения. Стелла со всем неистовством прильнула к его губам. И тут он перешел к решительным действиям.
– Я хочу увидеть тебя обнаженной, – бросил он, прижимаясь горячим ртом к ее шее. – Я хочу прикоснуться к тебе.
