Она всё ещё стоит ко мне спиной. И даже в профиль не
поворачивается.
Начищает свои ёбаные туфли. Как будто это, пиздец,
какое важное занятие.
Меня это провоцирует резко двинуться на неё, хоть я и
собирался держать дистанцию.
— С хрена ли я должен поводы искать? — сам поражаюсь,
какой рык издаю.
Чёрт, я не хотел орать. Пусть и чувствовал, как внутри
всё кипит, но упорно сторонился, лишь бы избежать пересечения.
Она же сама нарушила границы, сама приехала.
— Ах, — Стефа вздрагивает.
Повернувшись лицом ко мне, отшагивает назад. Робея
перед моим напором, она нашаривает ручку на двери в раздевалку за своей спиной.
Я рефлекторно кладу ладонь сбоку от её головы и
прижимаю дверь, чтобы не открыла. Нависаю над Стефой как охотящийся зверь,
загнавший жертву в угол.
Глаза в глаза…
Вмиг меня смывает кипучей сладкой волной. Я тону в
океане её женской энергии.
Вразрез инстинктам, требующим спасаться и уносить
ноги, я отдаюсь упоительному течению, которое несёт меня в тёплые воспоминания
о нашей любви, ласкает слух фантомами страстных признаний, затягивает на
глубину блаженного удовольствия и поднимает душу, в обещанную друг другу
бесконечную вечность…
Голимая запрещёнка для меня.
Я люблю. Я живу. И я заново умираю.
— Не должна я тебе ничего объяснять и доказывать,
ясно? У тебя своя жизнь. У меня своя. — с незнакомой мне холодностью объявляет
неоспоримые вещи.
Её очарование пленит меня в прямом смысле слова. Будто
я подводный ныряльщик, нашедший среди коралловых рифов русалку фантастической
красоты.
Вот точно также я сейчас замер на месте, любуясь этой
потрясающей, красочной и яркой прелестью из страны чудес в мировом океане.
Стефа стоит так близко ко мне. Все фибры моей души
трепещут, и сердце щемит от восторга. Я и дышать забываю.
Дико торможу, разжёвывая отупевшим мозгом её слова. И
сожалею, что Стефа не агрессирует, не хамит, не издевается. Не подпитывает мою
ненависть намеренно. Не облегчает мне задачу, чтобы я мог с отвращением
отвернуться и забыть её навсегда.
Стефа даже после нашего жуткого расставания продолжает
быть безжалостно ласковой, подкупающе чувствительной и смертоносно милой.
Вот как я должен с этим бороться?
— Заебись устроилась! — грубые эмоции летят из меня
быстрее, чем я хотел бы. — Разбила мне сердце. Спустя считанные недели
воспылала чувствами к другому. Без памяти влюбилась, прям как мартовская кошка.
А я лесом иду, да? Мне и спросить тебя ни о чём нельзя? Я по-твоему железный,
блядь? Ты думаешь мне приятно? Что за херню ты несёшь? Как я, по-твоему, должен
ничего не чувствовать? Научи, блядь, ты же умеешь!
Тяжело дышу. Грудь раздувается, как кузнечные меха.
Ладонь, которой я подпираю дверь, сжалась в кулак.
— Научить? — Стефа вздыхает с вибрацией, но до
последнего держит себя в руках. — То, что с тобой происходит, не моя вина и тем
более не моя проблема. Разбирайся, пожалуйста, сам со своими реакциями. Никогда
больше… Слышишь, Яр? Никогда больше не вздумай требовать, чтобы я делилась с
тобой подробностями своей жизни. Имей совесть!
На мгновение мне показалось, что она сейчас выцарапает
мне глаза, как разъяренная тигрица. Её голос становится приглушённым и опасным.
— Если ты не заметил, я не лезу в твою жизнь. Ты с
Русланой… Ради бога! Это твой выбор и твоё право… Я не осуждаю и ничего не
выпытываю. Хочешь её любить — люби! Ревнуй! Маньячь по ней… Делай, что хочешь,
Яр… Делай, что хочешь!
