Читать онлайн Михаил Рыбаков - Плохие танцоры

«Се, оставляется вам

дом ваш пуст»

Матф.23:38

Глава I

Знаю чувство вины,

По дороге домой.

Знаю время войны стало ближе.

Знаю, надо мною ангел мой,

Но только не вижу.

М. Карасёв

Мышонок явно заблудился. Он бежал по асфальту по узкой полосе, между высоким бордюром слева от него и широкой белой нарисованной полосой справа, за которой было четыре ряда безнадежно увязших в вечерней пробке автомобилей. Раз в полминуты автомобили синхронно подавались вперёд на корпус-два и замирали. По вечернему летнему времени окна машин были приоткрыты, разнообразные звуки доносились со всех сторон, некоторые были усилены сабвуферами и били в перепонки низким вибрирующим гулом, некоторые едва различимы, но, по мнению Мефодия, к музыке никакого отношения не имели. Раньше такие машины, которые чуть не лопались от басов, дико раздражали его, как и молодые люди, бродящие по городу с колонками, включенными на всю мощь. Но потом он понял, что это такой глас вопиющего в пустыне, мол, вот он я, люди! Я здесь! Посмотрите на меня, заметьте хоть кто-нибудь! Это был способ репрезентации обществу своего собственного внутреннего мира, убогонького, но уж какой есть. Тщета, конечно, но понять можно.

Он стоял в левом ряду и наблюдал за мужественным забегом мышонка. Тот мчался в свете фар как заяц, не сворачивая из полосы света. Да и то хорошо: на высокий бордюр слева он залезть мог едва ли, а справа верная смерть. Ближайший разрыв в разделительной полосе был через километр и Мефодий, уже пять минут наблюдавший за мышонком, от души желал ему удачи. Мышонок был симпатичный – серо-зеленый, с коротким хвостиком и блестевшими бусинками круглых глазёнок навыкате, в которых читался хтонический ужас, но сам бег говорил о непреклонной решимости. Обогнав грызуна, Мефодий на минуту потерял его из виду, с беспокойством поглядел в открытое слева окно, и с облегчением увидел несущегося с крейсерской скоростью мышонка. Движение опять замерло. В динамиках звучали последние страницы «Анны Карениной», этот катарсис Левина. Мефодий размышлял о героях Льва Николаевича. «Вот ведь горе от ума, сами напридумывают себе проблем, «загонятся», как сейчас говорят, и считают, что выхода нет. То Вронский стреляется, то Анна под поезд лезет. Всё о чести пекутся. Не знаю, как тогда, а сейчас любой скандал живет ровно сутки, пока пресститутки и медиажабы не отыщут новую жертву. Информационная энтропия. Да вот хоть у Дзюбы спросите, еще и бабла поднять можно. Но Лев Николаевич хорош, с каким тщанием, уважением и любовью описывает русский быт, именно что простого человека, крестьянина. Не то, что Акунин. Пишет – залюбуешься, но сколько презрения к матушке России, да и язык, если разобраться, хоть и красив, но явно искусственный». После интервью Акунина бесёнку Дудю, первый был вычеркнут из сердца окончательно, хоть и не без изрядного сожаления. А второй там и не ночевал никогда.

Мышонок остановился, покрутил мордочкой и юркнул под стоящий впереди Мефодия джип. Нехорошее предчувствие холодком поднялось откуда-то с пола машины. «Беги, беги, сейчас поедет!» – заметив, что стоп-огни джипа погасли, мысленно закричал Мефодий в надежде увидеть отважного стайера между задними колесами. Джип проехал всего метр, но из-под его левого заднего колеса, как свежая газета из-под типографского валика, выползла совершенно плоская серо-зеленая шкурка. Было непонятно, почему не видно крови, будто он непостижимым образом лопнул внутрь, но думать об этом не хотелось. «Вот так и человек. Бежит всю жизнь куда-то, слева неприступная твердыня, справа катки огнедышащие, впереди неизвестность, а что сзади – уже и не важно, все равно ничего не исправить. Только покажется, что нашел надежное пристанище, а оказывается это колесо, Молох. Р-р-раз, и всё», – невесело, даже с каким-то ожесточением думал Мефодий.

Еще десять минут назад он был почти счастлив. Каким-то непонятно откуда и как берущимся счастьем. Всего-то помыл машину. Мойка стоила освежающе дорого, но, по какой-то причине, выезжая с мойки, Мефодий всегда чувствовал душевный подъем, как работает этот механизм было неясно. Машина и впрямь шла легче, словно человек, избавившийся от пластов налипшей на сапоги жирной тяжелой глины. После плоского мышонка от этого беспричинного и от того особо светлого чувства не осталось и следа. Аналогия с жизнью человека была не вполне корректной, но отчего-то думалось именно так. «Это если в широкой перспективе, хотя если принять за Молоха государство, то вполне верно. Беги, не сворачивая с выделенной тебе исчезающе узкой полосы. Захочешь вывернуться, шансов ровно столько, сколько и у мышонка на автобане. Что скажут букмекеры? Молчат. То-то».

Из-под днищ стоящих впереди машин время от времени вырывались белые султанчики выхлопных газов. Это «султанчики» навело Мефодия на мысли о джиннах, которые так же в виде дыма неспешно выбирались из тысячелетних сосудов, извлеченных со дна моря удачливыми пионерами или мультяшными армянскими рыбаками. В общем, учитывая биологическое происхождение нефти, а стало быть, и бензина, сравнение было уместным. Кто сосчитает, сколько останков живых существ, среди коих наверняка и люди, составляют литр бензина? И теперь они бессмысленно сгорают в адской пробке. Пожалуй, это не добрые, исполняющие желания джинны, а ифриты. Здравствуй, Грета.

Аудиокнига закончилась, и Мефодий переключился на радио, ткнув в кнопку на панели автоматически, не думая, видимо внутренние сенсоры не могли смириться с тишиной.

– …вый процесс с участием электронного судьи завершился обвинительным приговором. Напомним, процесс над «Поволжским маньяком», на счету которого 38 жертв, стартовал на прошлой неделе. Как правило, такие процессы могут длиться годами, но участие электронного судьи в тестовом режиме позволило сократить срок рассмотрения до 5 дней, четыре с половиной которых ушло на перерыв из-за болезни подсудимого. Конечно, результат еще будет рассмотрен коллегией судей, но уже сейчас эксперты заявляют, что каких-либо серьезных претензий к работе электронного судьи не будет.

Что же представляет из себя этот электронный судья, или судь-Е, как его почти на французский манер уже прозвали блогеры? Это основанный на искусственном интеллекте алгоритм, позволяющий на основе входных данных оценить совокупность и достаточность доказательств, обстоятельств, смягчающих и отягчающих вину, и вынести приговор. Заметим, что в данном случае полностью исключается пристрастность и эмоциональная вовлеченность судьи-человека. Разумеется, предъявляются самые высокие требования к следственным органам, формирующим уголовные дела, но на очереди е-следователь, а адвокатская и прокурорская профессии, по крайне мере их е-судебные версии, похоже, скоро вымрут за ненадобностью. В базы данных Е-суда внесены все судебные материалы, имеющиеся в архивах государства, еще со времен Вышинского, все законы, действующие на сегодняшний день, и они обновляются онлайн. Несколько лет проводилось тестирование по уже имеющимся решениям, что вызвало череду скандалов и странных смертей в сообществе юристов, но до публики подробности не дошли. И вот сегодня первый реальный приговор. После экспертизы еще полгода тестовых приговоров и правосудие станет поистине беспристрастным. Не будет никакой возможности дать судье взя…

Мелодия телефонного звонка вывела Мефодия из меланхолии. По экрану побежали цифры знакомого номера. Борисыч.

– Привет, Борисыч!

–Здорово, брат, как ты? Как Кирилл? – это была старая шутка, отсылка к имени. Отвечать на неё не требовалось. Раньше Мефодий отвечал – здоров, потом понял, что у него вырисовывается некое Альтер эго, а тут и до психоза недалеко (привет, Карлсон!), и реагировать престал. Потом появился настоящий Кирилл – сын, но шутка уже закрепилась.

– Домой еду, в пробке.

– Ну, еще бы. Завтра все в силе?

– Разумеется, если бы что-то не срослось, я бы в группу написал.

– Да я так, на всякий случай, мало ли, работа, то, сё.

– Порядок. Фишки не забудь.

– Кей. До завтра тогда, кстати, что варить будем?

– Пока не знаю, в магазин сейчас заеду, посмотрю, что есть, от этого и спляшу.

– Хорошо, пока.

По радио забубнили, как у нас все хорошо, а у них все плохо.

На завтра был запланирован покер. Традиции было уже около 10 лет. Собирались раз в квартал, иногда чуть чаще. Играли по турнирной схеме. Максимальное количество участников – восемь, по числу компании, но всем собраться удавалось крайне редко, поэтому в основном играли вшестером. Схема проста: все вносили по двести рублей, получали стек из 5000 фишек. Играли семь раундов по 20 минут с повышением блайндов и возможностью докупиться. Потом большой перерыв с возможностью докупить 15 000 фишек и дальше игра на вылет. В итоге три призовых места. Победитель забирает половину банка, второй и третий тридцать и двадцать процентов соответственно. Ни проигрыш, ни выигрыш большой экономической роли не играли, но совсем бесплатно играть в покер невозможно. В качестве бонуса победителю полагалась переходящая желтая бейсболка. Понятно, что второе и третье место никого не устраивали, и обладание желтой шапкой в течение квартала было главным стимулом игроков.

Мефодий свернул к супермаркету, оставил машину на полупустой парковке и зашел внутрь. Не смотря на вечер выбор был. Мефодий взял два килограмма свиной вырезки, килограмм куриных сердечек. Овощи дома были, сезон в разгаре. Быть жаркому!

Подъезжая к дому, Мефодий в очередной раз порадовался, что перебрались в частный сектор, почти за город. Это была их с женой давняя семейная мечта, почти недосягаемая. Мефодий и Марина вопросы с жильем решали всю жизнь, с напряжением всех сил и привлечением всех возможных ресурсов.

Сначала, после свадьбы, жили в съемной малосемейке. Затем родители Марины разменяли свою четырехкомнатную квартиру, в которой пару лет после рождения первого сына успели пожить и Мефодий с Мариной. Родители и сестра Марины переехали в трёшку. Часть средств досталась Марине, Мефодию от родителей немного перепало, добавили кредитных средств и въехали в скромную однушку на первом этаже дома среднесоветской эпохи.

Хрущева многие благодарили за решение квартирного вопроса. Мефодий готов был убить архитекторов и строителей этого чуда инженерной мысли. Все «достоинства» хрущевок известны. Среди них и идеальная кривизна стен, и их великолепная звукопроницаемость. Кроме того, вызывал серьезные вопросы сам подход к определению норм жилпощади. При наличии огромных пространств в стране, чудовищного запаса ресурсов в её недрах, да и на поверхности, количество положенных квадратных метров удручало. А еще говорят, бытие определяет сознание. Ну-ну. И ведь умудрялись на кухне в 5-6 метров обедать вчетвером, а и то и впятером. Личное пространство? Нет, не слышали.

Затем следующая квартира, двухкомнатная. С её приобретением была целая эпопея. Оформление сделки шло с участием банка, потому что ипотека. Явление относительно новое, не обкатанное. Банк требовал справку об, внимание, адекватности продавца, поскольку тот стоял на учете как алкоголик. Таких справок разумеется в природе не существовало. После бесконечных созвонов менеджера с головным московским офисом договорились так. Мефодий везет продавца на освидетельствование в наркодиспансер до и после сделки, справки в банк. Врачи от души похохотали. Дееспособность контрагента никто не отменял, но кто платит деньги, тот и музыку заказывает, и клиентов танцует. Менеджер банка,