– Ну везите тогда, что уж тут! – разрешил Соколовский, ощущая, что день-то у него задался…
Глава 9. Мизансцены в работе и в быту
Посмеиваясь сам над собой, Соколовский откинулся в кресле:
– Как я живу, как живу… Медведя спёрли, одни во́роны вокруг, прямо воронья слободка какая-то! А я-то их, между прочим, терпеть не могу! А если не вороны, то лисы! А если не лисы, то гуси, которые разобрали второй автомобильный аккумулятор из шести… С ума сойти можно! – он покосился на себя в зеркало, чуть прибавил трагизма в излом бровей, откинул назад кудри…
– Нда… это можно использовать, пойдёт! – одобрил он мизансцену, а потом насторожился – у двери послышались шаги Татьяны, а потом негромкий стук в дверь.
– Танечка, входите!
– Филипп Иванович, мне Крылана сказала про вороницу… Вы действительно решили её взять на работу?
– А что делать? Михаила Бирюкова Крылана себе зацапала, придётся брать, чего дают! – с тяжёлым вздохом выдал Соколовский.
– Филипп Иванович, а ведь вы этим довольны… – вдруг поняла Таня.
– Да с чего вы взяли-то? – возмутился Сокол, слегка даже обиженный тем, что его безукоризненная игра не принята зрительницей.
– А кажется мне так, – улыбнулась Татьяна. – Где поселить вороницу?
– На чердаке выделите комнату. Мебель и всё прочее покупайте, какие сочтёте нужным. Нам действительно нужен персонал, причём не из людей. Кстати… вам правильно кажется. Бирюков в моём тереме не прижился бы. По зрелому размышлению я понял, что он или одичал бы вконец, или затосковал по людям до отчаяния. А для такого неустойчивого типа обе крайности очень опасны.
– Значит, вам придётся искать кого-то ещё? – Таня парадоксальным образом ощущала некую ответственность за сад с молодильными яблоками.
– Да, причём быстро… – озабоченно кивнул Сокол. – А тут ещё Эвил… Вы ей комнату приготовили?
– Конечно.
– Когда она прибудет, постарайтесь к ней сразу новенькую вороницу не пускать – она летать не умеет, так что шансов против Эвил у неё никаких нет. Вас-то она не тронет, а вот на незнакомую беззащитную птичку может и среагировать, если не в настроении будет.
– Поняла, – кивнула Таня и поспешила на чердак – посмотреть, что из мебели нужно купить.
Крылана, разумеется, поспешила за подругой, тем более что им было о чём поговорить:
– Девочка молоденькая совсем только-только школу окончила. Ей семнадцать.
– С шести лет пошла?
– Да. Это рредкость для вррановых. Мы стараемся подольше детей подержать дома, даём возможность как можно лучше научиться собой владеть. А Каррину отправили в шесть, потому что уже тогда стало понятно, что она не летает, и ей запретили оборачиваться ворроничкой.
– Как это? – удивилась Таня.
– Очень прросто! Сказали, что раз она не ценит кррылья, то и нечего их показывать.
– Крылана, но… но как же так? Разве это её вина?
– Её семья ррешила, что именно её. Она перрвая из выводка научилась летать, очень хорошо получалось, а потом в один из дней было очень ветррено, ворронятам запретили крылья рраскррывать, чтобы не унесло, а эта глупышка не послушалась, так ей хотелось показать, что она уже большая и умеет даже с ветрром спрравляться.
– Её унесло?
– Да, и довольно далеко, она, конечно, обессилела почти сразу, её ветрром кррутило так, что даже я не поняла, где малышку носило – в памяти только огрромный чёррный прровал. Потом-то её нашли, но она сломала оба крыла и пррилично замёррзла.
– Ой, ужас какой!
