Вживую звездища впечатлял…
– Грима-то сейчас на нём нет, а выглядит так же, как на экране, – удивлялся про себя Иван. – И руку пожал нормально – не вяло, словно ему это неприятно, но и не так, будто хочет продемонстрировать свою крутость.
Короче говоря, Филипп его приятно удивил. Впрочем, это было ненадолго…
– Мне Роман рассказывал о вашей игре. Я хотел бы обсудить возможность финансирования её разработки, а для начала посмотреть то, что уже сделано.
Иван невольно оценил лояльность Ромки Чернокрылова – надо же, сам без разрешения не показывал, молодец!
Он достал из сумки и открыл ноутбук с разработками и включил уже готовый кусок…
Иван смотрел на экран и только время от времени на возможного спонсора, зато Роман не мог оторвать взгляд от лица Соколовского – тот впился глазами в экран, на котором из оврага неспешно, неотвратимо и зловеще выплывало облако густого мерзко-грязно-зеленоватого тумана. Казалось, что Филипу Ивановичу потребовалось сделать усилие, чтобы не отпрянуть от экрана.
– Да… он же рассказывал про этот туман, – Вран прекрасно помнил их разговор, но тогда Чернокрылов не смог в полной мере осознать, насколько всё это было тяжко Соколовскому.
– Он же… бесстрашный. Я вообще не знаю, он в этих землях чего-то боится? А сейчас просто смотрит на картинку и так реагирует… Никогда я его таким не видел! – думал Чернокрылов.
Соколовский просмотрел всё, беззвучно хмыкнул при виде монстров, чуть поморщился, глядя на героев, которые с ними сражались, покосился на Ивана, прищурился, явно что-то прикидывая, а когда показ был завершён, неспеша заметил:
– А знаете, Иван, кстати, как вас по батюшке-то?
– Иван Васильевич.
– Ага… так вот Иван Васильевич, это интересно!
Иван чуть было не расслабился, решив, что актёр – классный мужик и ему наконец-то повезло, как тут же в эту бочку мёда смачно шлёпнулась ложка густого чёрного и вонючего дёгтя:
– Только вот, если мы с вами будем сотрудничать, историю надо будет менять!
Иван стиснул зубы и прищурился… чего-то такого он и ожидал, ну, что же… значит, не ошибся он в своих ожиданиях, и ничего путного этот актёришка не скажет! Конечно, куда ему понять, что это была детская мечта Ивана, это путеводная звезда – найти то, о чём ему рассказывал прадед.
А этот… этот павлин надутый сходу – меняй ему чего-то там!
– Нет, я как раз не надутый павлин, – усмехнулся Соколовский, и Иван изумлённо вскинул на него глаза.
– Что? – у Ивана на миг возникло странное ощущение, что актёр прочёл его мысли.
– Нет, я не умею их читать, – Соколовский смотрел на растерянного Ивана, – Просто вы, как говорит один мой хороший приятель, слишком громко думаете.
У Ивана даже не хватило запала возразить, сказать, что вовсе ничего такого он не думает. Так и сидел дурак-дураком, уставившись на собеседника.
– И вовсе не собираюсь отнимать вашу памятку… Просто я знаю, что это за туман.
– Что? Вы… вы тоже его видели?
– Видел, – глухо признался Соколовский.
– Я всё детство мечтал найти этот туман! – воскликнул Иван, который от крайнего раздражения в адрес актёра перешёл к восхищению – ему не надо убеждать собеседника в том, что его прадед был не псих, не пьяница, не записной врун и уж точно не в маразме, несмотря на свои годы.
– А знаете, Иван Васильевич, вы удивительно везучий человек! – вздохнул актёр.
– Почему это?
– Потому что вы тогда не нашли то, что искали… если бы нашли и вошли бы в проход, жить вам там оставалось бы совсем немного.
