«А ничего, самую малость: не замышляй – и подчинись мне».
«А кто ты?»
«Я? Вечный… Гога».
«Пошёл ты вон, идиот!» – выкрикнул Илья и заплакал…
Сердце его как будто разрывалось от беспомощности. Он задыхался, ему казалось, что он умирает – и тогда, зажав голову руками, он закричал:
«Бог мой! Если Ты на самом деле существуешь, если слышишь меня, ответь мне! Почему я должен умереть?! Или сделай так, чтобы я не умер. Ты слышишь меня?! И веры во мне нет, и пусто в моей душе – помоги! Я не могу так жить!»
И слёзы задушили его, он перестал дышать – и погрузился в тишину без звона, без шороха и сердцебиения. Тогда же вдруг и почувствовал ласковое прикосновение к голове, и уже иной голос тихо произнёс: «Успокойся и верь – смерти нет»…
Илья очнулся: он лежал одетым на диване лицом в подушку – и подушка была мокрая от слёз. Тотчас он не мог понять: реально или во сне? И не было сил поднять голову.
«Что это? Ведь я не спал, я только прилёг… Не знаю, не знаю, ничего не знаю!» – мысленно вскрикнул Илья, резко повернулся на бок и сел на диване.
И в то же время без стука в комнату вошла сестра Тата.
– Ты что без света? – вяло, на манер матери, сказала она и щёлкнула выключателем. – Ты что, братец, спал? – Она прямиком прошла к дивану. – Фи, какой измятый и встрёпанный…
– Лежал…
– Ты что, говорят, в попы нацелился?! – И засмеялась беззаботно. – И молчит! – Она потрепала его за волосы. – А поступишь?
Илья молча пожал плечами.
– А что, может быть и прикольно…
И вновь он пожал плечами.
– А я вот книжку купила – давно собиралась. «Смерти нет!» – это из серии «Жизнь после смерти». Давно нацеливалась прочитать…
Она и ещё что-то говорила, но Илья не слышал, не воспринимал. Он взял из рук сестры книгу и как на красное чудо смотрел на яркий заголовок «Смерти нет!»…
Пройдут годы, но в минуты сомнений или уныния Илья непременно будет вспоминать это маленькое, собственное чудо: и голоса, и сказанные слова, и совпадение – он всё запомнит до мелочей, но так и не ответит на свой же вопрос – во сне или наяву?
5
С того памятного вечера Илья буквально на глазах менялся не только внешне, но и характером. Он слегка как будто сдвинул брови и окоротил словоохотливость. Если раньше любил посмеяться, пошутить, то теперь и это как будто отпало. Его замкнутость относили на счёт того, что он сосредоточился на подготовке к экзаменам, да и будущее обдумывает.
А он действительно готовился: заучивал молитвы, осваивал Богослужебную литературу, добросовестно просматривал толкования на Евангелие – особенно убеждал Иоанн Златоуст. Английский язык к тому времени он знал, читал со словарём по-немецки. Всё остальное было на уровне университетских знаний. Можно бы и не налегать на подготовку, но Илья хотел быть только первым.
Он вычитывал утренние и вечерние молитвы и даже пытался постичь их сердцем. Бывал на службах в храме…
И вот такая занятость как будто изменила даже походку – задумался человек.
Калюжный продолжал заботиться о подопечном. Они не только созванивались, но в свободные дни встречались для бесед, что оказывалось ценнее прочитанного, потому что давались практические ответы на вопросы.
* * *
За неделю до экзаменов, без предупреждения, Павел Осипович заехал в гости. Был он добро расположен, много шутил, улыбался и с удовольствием пил зелёный чай. Говорили больше не об экзаменах, а о порядке и установках в семинарии, в частности, во время экзаменов, о том, как воспринимать всё это.
