– Руле-ез! – вскинул он брови, – а от меня еще ни одна не уползала. Я же с собой всегда дрель ношу. Поймаю вот так девчонку, очарую, в доверие вотрусь и… как задрелю до полусмерти!
– Фу, как пошло! – засмеялась собеседница.
– Это ты пошлая, а я о ремонте говорил, – отпарировал Бриг, – я же мастер укладки и полировки… а также спец по вбиванию гвоздей и ввинчиванию болтов в подходящие отверстия.
Девушка съехала с дороги на обочину и остановила машину.
– Чем докажешь?! – с полушутливым вызовом спросила она. Тут бы Бригу отшутиться, да поехали бы дальше, на крайний случай выйти из машины, да топать пешкодралом, но нет ведь, девчонка симпатичная, натура его, так ее, нехорошая, не устояла… Он поцеловал ее полуоткрытые губы и отстранился, на долю секунды усомнившись: а так ли он понял вызов симпатичной «водилы»?…
– Меня Варя зовут… – прошептала она и прильнула к нему.
К переправе они добрались лишь поздно вечером, как говорится, усталые, но довольные. Перекусили в маленькой уютной кафешке на берегу и отправились пускать по воде «блинчики» в ожидании того, что паром наполнится пассажирами. Всякий раз, как у нее получалось больше «блинчиков», чем у Брига, Варя прыгала на месте и хлопала, торжествуя, в ладоши. Бриг смотрел на нее и молча удивлялся: эта молодая совсем, смешливая, хорошенькая девчонка, как она рассказала ему по дороге, старше его лет на восемь и работает преподавателем в каком-то вузе. Вела же она себя так, словно ей было лет пятнадцать, да и выглядела соответственно. «Видел бы ты меня в универе, когда я лекцию веду!» – расхохоталась она, услышав его соображения по этому поводу. – «Расслабься и получай удовольствие от происходящего!»
Они получали удовольствие от происходящего часов до трех ночи, до той поры, пока не оказались, наконец, в Якутске.
– Благодарю тебя, моя очаровательная маньячка, за столь реактивную доставку… – начал было раскланиваться Бриг.
– Куда это ты направился, мой милый маньяк? – сдвинула бровки Варя. – А как же получать удовольствие?
– То есть?
– Ну куда ты собрался на ночь глядя? – объяснила она ему, словно неразумному ребенку. – Поехали ко мне!
А под утро, когда они прервались ненадолго, она, закурив, произнесла:
– Бриг, у меня так страшно бьется сердце… Ты не слышишь?
И он, вспомнив вдруг Ладу, помутнел и начал собираться. Он ушел, не слушая уговоров, ничего не объясняя. Он шел по городу, не глядя, куда идет, а в ушах у него звучала лишь одна фраза: «Лада, ты слышишь, как бьется мое сердце?». Лада, ты слышишь?… Ты слышишь, Лада?! Лада!!!
Он зашел в первый попавшийся подъезд, и вдруг обнаружил, что это подъезд корпуса номер семнадцать, того, где обычно собирался народ. Бриг поднялся на крышу, не осознавая, зачем – не было у него желания видеть кого-то, а ведь все-таки поднялся.
На крыше горел костер; разводили его на листе жести, поэтому пожара никто не боялся. У костра сидели трое: Джеки, Чп и Ган. Бриг подошел к костру.
– Бриг! – радостно вскинулась Джеки.
– Здорово! – обрадовались пацаны.
– Будете? – проговорил Бриг вместо приветствия, доставая лист фольги. Конечно, отказа он не услышал.
Джеки, вдыхая уже такой знакомый, такой завораживающий запах, вспоминала поле в росе. Она настолько ушла в себя, что уже не замечала ничего вокруг, как, впрочем, и все остальные. Отсутствие Брига она тоже заметила не сразу; никто больше не обратил на это внимания. Она встала и побрела по такой внезапной ставшей неохватной в темноте крыше на поиски Брига.
