Такая разуму предложена игра —
Фено́мен сна – из крайности да в крайность…
Крыла́ трепещущей зари
Пронзили душный кокон но́чи,
И сны на острие интриг
Исчезли, голову мороча…
Рассвет припудрил бледный свод —
Румянец, вспыхнувший на небе,
Мне Солнца возвестил восход,
Опутывая праздной негой…
Где сон и явь переплелись,
Я ощущаю невесомость —
В полёте вверх и сразу вниз
По телу растеклась истомой…
День угасая, будит вечер —
Зажгу в ночи́ надежды свечи…
Морозным кружевом завешено окно —
В воображении руладой песнь капели,
Преобразился мир, становится тепло
И лучезарен свет от Синей акварели
6…
Узор застывших в робком трепете ростков
Прельщает зиму откровением невинным,
А клавесина звук, в гостиной, где альков,
Слух услаждает томной музыкой старинной…
Клавесинист, в камзоле праздном из шелков,
Наигрывает экосез и менуэты
7,
А дуновения версальских вееров
8Идут отдельным романтическим сюжетом…
От взмаха веером зависел этикет,
Расположение, симпатия, восторги,
От жеста – верность идеалу и респект,
Правдивей не было в те времена историй!
Язык живых цветов – святая простота
Из композиций в драгоценных бутоньерках
9 —
В оливе – мир, а символ лилий – чистота
И роза без шипов – для сильных чувств проверка…
Утратил связь времён учтивый политес
10,
Все изъясняются никчёмными словами…
В любви признаниях заметнее регресс —
Окончен бал, где дамы чтились господами!
Чтобы сочувствовать чужому страданию,
достаточно быть Человеком…
Чтобы откликнуться на чужую радость,
нужно быть Ангелом…
Жан-Поль Сартр
Цветные крылья предпочту сегодня
Оттенка кобальта с каймою голубой —
Ввысь синей птицею вспорхну свободно
И окрылённых заберу в полёт с собой…
Есть белые торжественным нарядом —
Размах невиданный и первородный пух,
Крыло подставлю, если буду рядом —
Не стану притворяться, будто нем и глух…
Вопрос – что делать с чёрным атрибутом?
Вниз ринуться – мятежным ангелом упасть?
Иль каркать вороном на крыльях смуты,
Над миром обретая подлинную власть?!
Нет, лучше в перьях золотых жар-птицы
С восходом в янтаре грядущий день начать,
Улыбкой заиграть на хмурых лицах
И крылья вырастить на согбенных плечах!
Хватит спать, дружище мой крылатый!
Просыпайся, тормошу – быстрей!
На столе дымится ранний завтрак —
Для тебя накрыт – не для гостей…
Круассан намажу летним джемом,
Прослежу, чтоб кофе не остыл —
В мире этом, суетном и бренном,
Я – фантазия, реальность – Ты…
Покормлю пернатого с ладони
Мякишем с закваскою небес…
Точно знаю, знаю безусловно,
Что Он здесь, что рядом, что Он есть!
Миндалевидных глаз темнеет глубина,
Зеркален блеск в искомом отраженье —
То солнечный пожар, то снежный жёсткий наст —
Теней загадочны хитросплетенья…
Ночной прохладой веет запоздалый взгляд —
В упор разглядываю дно «колодца» —
Какую тайну защищает «арьергард»,
Душа ли смотрит?! Сердце звонко бьётся…
В серебряной канве усталое лицо,
Но это же не я, а незнакомка —
Она ли предводительница снов ловцов11
И чуткий о́берег за гранью тонкой?
Я ТАМ была… Когда ползла в натуге…
Нависший мраком свод, сжимая как в объятьях,
Душил нещадно… Задыхаясь в муках,
Слезами истекала в след ЕГО распятья…
На уровне тактильных ощущений
Внезапной вспышкой яркий свет в конце тоннеля…
И в мо́роке эмоций… треволнений
Глаза открыть боюсь, до одури робея…
Сияньем милость в образном виденье —
Раскрепощённость чувства – и в немом экстазе,
Без размышлений тщетных нощно-денных,
