– Сколько тебе лет? – Не хочу, чтоб меня привлекали за совращение малолетних.
– Восемнадцать, – ответила она, – можешь не волноваться, Дрончик.
Была мысль сказать, как меня на самом деле зовут – передумал. Зачем? Еще перепутает с кем-нибудь.
Так она и осталась у меня. И всю ночь я слушал про себя только хорошее, был согрет чужим теплом и кому-то нужен…
15 марта, пятн.
Катя проснулась рано и разбудила меня, собираясь на работу. Я даже не знаю, где она работает! Подумал об этом сквозь сон и не придал значения. Надо ли вставать, чтобы ее проводить? Не знаю, но ужасно не хотелось – я и так спал три часа. Слышал, как она возилась на кухне, зажигала газ, гремела посудой… освоилась! Шустра, ничего не скажешь.
Часа в три зашел Сеня – ему интересно, почему я в универ не пришел. Не знаю, стоит ли ему сказать, что «его» девушка затащила меня в постель. Решив, что мы все-таки друзья, я рассказал. Сеня сотрясал смехом стены моей квартиры битый час:
– Ну, Катька! Во дает! А я всегда говорил, что девкам только одного надо! И что она теперь, жить у тебя будет?
Я поперхнулся чаем. Жить?! У меня?!! Катя?!!! Да чтоб мне…
– Ну лана, не кипятись. У нее с родителями проблемы, дома че-то не ладится, вот, может, она и надеется к тебе перебраться – у тебя же хата свободная. Тока мы тут иногда тусуемся.
До меня начало доходить. Осёл я! Девкам только и надо, что нас в постель затащить, а мы, идиоты, «затаскиваемся»! Ну, нет, так дело не пойдет!
– А что, соблазнил девицу – теперь отвечай! – хохотал Астахов.
– Скажи еще – женись, – буркнул я, – не мог раньше предупредить насчет ее семьи?
– Откуда ж я знал, что вы так быстро… э-э… сблизитесь!
Вечера я ждал, будто смертной казни. Мне чудилось, что вот-вот в дверь позвонит Катя и с чемоданом в руке войдет в мою холостяцкую хибару. Сеня, видя мое напряжение, гоготал и приговаривал:
– Ну лана тебе, ты же с детства был добряком – всех бездомных собак и кошек домой тащил, на радость маме. Вот и приюти бедное дитятко, несчастную девочку…
– В каждой девочке еще с колыбели зреет хитрющая баба, – вспомнил я цитату из «Валькирии», – если б она по-человечески попросилась пожить недельку-другую – неужто я бы ее не пустил? Нет, обязательно надо таким способом добиваться своих целей!
– Ах, она бессовестная!
Ему смешно, а мне противно – будто сам себя предал. Любовь свою предал – чистую и настоящую. И нечего оправдываться, что физиология, инстинкт и прочее все равно возьмут верх над разумом. Идиот я, короче.
Катя не пришла. Она умнее, чем я думал – выжидает.
16 марта, субб.
Утром в дверь позвонили. Я подпрыгнул, как ошпаренный. Какое-то время думал, открывать или нет.
Это мама с Женькой. Вот так номер!
– Мы даже телефона твоего не знаем, – сказала мама, – вот и наведались без приглашения. Женька соскучилась.
Эх, по Женьке я и сам соскучился – подхватил ее на руки и закружил, а она смеялась до визгу. И хорошо посидели, попили чая с принесенным тортиком. Вот был бы прикол, если б они пришли, а тут Катя в моей кровати лежит, ноги из-под одеяла торчат! Я дал маме номер телефона, чтоб она звонила перед тем, как прийти – на всякий случай.
17 марта, воскр.
На меня снизошло озарение – точно решил записать сольный альбом, определился с песнями, некоторые даже понял, как делать. Не в силах сдержать эмоций, позвонил Линде, разбудил ее, но она меня тактично выслушала и обещала помочь, чем может. Она может! Кто кроме нее?!
