ПО ЛИНИИ Е - страница 12

Я шел пружинящим шагом и подмечал для себя отсутствие явных признаков наличия нетленных. Азира же шла немного скованно, совершенно забыв о враждебности к моему платью. Я догадывался, какие чувства сотрясали её душу: тревога, которая не даёт радоваться окружающему, когда ждёшь удара откуда угодно и когда угодно. Гулять в тумане в первый раз, когда сам толком не умеешь скрываться, всегда страшно.

– Азира, прошу Вас, держите себя в руках. Чем больше Вы переживаете, тем большую беду Вы можете на себя навлечь. Просто чувствовать Вас – это одно, но совершенно другое чувствовать тревогу нетленного, – шёпотом сказал я.

– Я стараюсь.

– Возвращаюсь к нашему уроку в лесу об эмоциях. Тревога – это внутреннее напряжение шахматной фигуры. Представьте, словно фигура упала из руки гроссмейстера, шум, который она создала, волнами окатил доску и другие фигуры. К тому же, при всем при этом, фигура заработала трещины в своем материальном теле, и эти трещины начинают расширяться и, словно ледник, фигура тысячами осколков рассыпается по доске.

– Благодарю вас, Рад, вы умеете поддержать.

– Это совет, но не поддержка.

– Боже, почему Вы такой прямолинейный?

Но вопрос остался без ответа.

Вскоре мы подошли к толпившейся у ворот музея группе людей.

– Я предлагаю разделить наши обязанности в музее, – снова шёпотом сказал я.

– Это как? – насторожилась девушка.

– Вы, дорогая ученица, будете записывать всё, что скажет экскурсовод и что Вы увидите в доме. Я же затеряюсь в толпе и буду отвечать за Вашу безопасность.

– Рад, я не готова остаться одна в толпе незнакомцев! – дрожащим голосом сказала Азира.

– Верьте мне. И запомните, ни в коем случае не разглядывайте посетителей и старайтесь быть непринужденной! Да, и если всё-таки Вы столкнетесь с нетленным, то не кричите и не убегайте – это сохранит Вам жизнь.

– Рад, почему Вы полагаете, что я столкнусь с нетленным?

– Вы излучаете слишком много тревоги и страха – тем самым Вы далеко чувствуетесь. На его бы месте я разыскал Вас, – я надел черные очки, тут же поправив их указательным пальцем.

Подошла ещё одна экскурсионная группа. В основном она состояла из парочек среднего возраста. Полноватые мужчины вели строгих барышень. Как раз то, что нужно.

– Мне пора уйти в туман, – сказал я и двинулся в сторону подошедших, заведя правую руку за спину.

Ворота распахнулись и появилась экскурсовод – старушка с очень прямой осанкой и в строгом платье, когда-то модным в начале века. Взгляд ее был теплым и будто обнимал экскурсионные группы.

– Уважаемые посетители, я рада вас приветствовать в музее Андрея Соколова. Прошу всех следовать за мной.

Следуя за толпой, взору Азиры предстал большой дубовый парк, в центре которого располагался огромный двухэтажный особняк из жёлтого кирпича.

Лекция экскурсовода записывалась в блокнот, подкрепляясь эскизами вещей и мебели. Азира старалась выполнять мои инструкции. Девушка пристально смотрела лишь на старушку и предметы, изредка оглядывая людей. Они словно потеряли свои очертания, превратившись в силуэты. Страх то и дело подталкивал графиню найти меня в толпе, но она сопротивлялась этому. Сейчас были важны даты, состав семьи, количество слуг, домашние питомцы, любимые книги и игры, местоположение спальни юного Соколова.

Лекция подходила к концу. Ничего так и не произошло. Я заметно расслабилась.

Посетители стали выходить из особняка. Они окружили крыльцо с экскурсоводом и стали задавать вопросы. Я же была у ворот, ожидая Рада.