Эдгар вздохнул и медленно сел на свободный стул.
– Ты полагаешь, я лучше, да? – с печальной иронией сказал он. – Мне было столько лет, сколько сейчас тебе, когда я только встретил ту самую женщину, ради которой хотелось бросить всё. Но она ушла от меня спустя десять лет. Ушла навсегда также тихо и покорно, какой была при жизни, и я не мог ничего сделать… Она оставила мне сына, – он вдруг встрепенулся. – Мне ли говорить тебе, Арман, что ты плохой отец?! Тебе ли не знать, кто именно помогал Эдварду стать таким, каким он вырос. Уж точно не его родной отец, который первые годы был готов то ли спиться, то ли дать себя пристрелить! И ты мне сейчас говоришь про неидеальность?
При косвенном упоминании о своей матери по губам графа де Лакойе скользнула слабая улыбка. Он тяжело вздохнул и оперся руками о стену, снова низко опустив голову.
– Что мне теперь делать… – пробормотал он.
– Арман, которого я знаю, никогда не сдавался, – заметил Эдгар уверенно. – Он сильный человек и хороший капитан, которого нельзя заставить отступить.
– У него, – печально отозвался тот, изучая носки своих сапог. – Был стимул. Его ждали, у него был дом. А сейчас у него ничего не осталось… Только он сам… Но нужно ли ему это… Я взял на себя ответственность, сэр. И не справился с нею.
– Во-первых, – сдвинул седые брови Эдгар. – Не хорони свою семью раньше времени! Тебе напомнить, как больше двадцати лет назад все оплакали тебя самого?
– Сэр! – болезненно воскликнул Арман, обернувшись. – Вам известно, что это редкий случай. Большинство оказавшихся в открытом море просто гибнет! Вы знаете, как и я: если наших детей не убила эта буря, их погубит солнце. То, что Атани арестована – это лишь начало. Вы также знаете, что ее ждет… – он на секунду закрыл глаза и прошептал. – Это конец… Конец меня…
– Ты не имеешь права сейчас лечь на койку, сложив на груди руки, и ждать, пока за тобой придут. Ты меня за собой потащил, чтобы я тебя поучал? Вот я и буду наставлять, что еще делать в моем возрасте, как не заявлять себя самым нужным и полезным?! Я старше тебя на двадцать два года, Арман, я помню тебя безусым юнцом. Знаю, что говорю…
– Какой во всем смысл, сэр?! – всплеснул руками Синий Король. – У того безусого юнца, о котором вы напоминаете, была цель. У меня ее уже нет. Мне не за что бороться…
– То есть, ты хочешь сказать, что бросаешь Атани? – приподнял брови Эдгар. – Её везут во Францию, она верит в то, что ты будешь искать все возможные способы для ее спасения, а ты махнул на все?! Теперь и на своих людей плюнуть хочешь? – он взмахом кисти показал на дверь. – Они шли к тебе на службу, веря в своего капитана, а теперь тот уселся и сказал, вы, парни, сами как-нибудь управляйтесь, я ничего не хочу, я передумал. Милый мой мальчик, так не пойдет.
«Милый мальчик» как бы между прочим поскреб плотные усы и посмотрел на своего собеседника.
– Что вы хотите мне посоветовать?
– Тебе не нужны мои советы, – передернул плечами старый пират. – Ты и сам знаешь про свой долг перед людьми, которых нанимал на службу. Разве у тебя нет стимула, чтобы двигаться вперёд? Некому доказать, что просто так ты не отступаешь?
Озаренный какой-то мыслью Синий король, собираясь сесть, вдруг выпрямился и вскинул голову.
– Лейтенант Маршаль! Эдгар, вы бы видели злобную улыбку этого офицера, когда он объявлял Атани об аресте! Весь этот кошмар начался из-за него, – Арман угрожающе двинул челюстью. – Что ж, вы правы, сэр, пока я жив сам, у меня есть возможность показать, что просто так нельзя безнаказанно изломать мою жизнь… Да, я вряд ли спасу жену, но обо мне во Франции еще вспомнят!
