– Жаль, – киваю я. – Не хочется лишний раз раздражать тебя своим присутствием и мозолить глаза, думала, что закрою дело быстрее, но ничего… К палкам в колёсах мне не привыкать. В таком случае я договорюсь о встрече с отцом Эльвиры. Он второй на очереди.
– Потому что муж обвиняемой уже успел пообщаться с тобой? – скептически фыркает Воронов.
– Нет, но его показания мне не так интересны, как все остальные. С ним я тоже встречусь, но позднее. Если никто не возражает, и срочных дел нет, я, пожалуй, поеду…
– Ты никуда не поедешь одна. И уж тем более не после того, как вчера внаглую позволила себе самовольничать.
– Но тебе ведь понравилось, капитан, – ухмыляюсь я.
Видела же, что он мою тактику намотал на ус. И выглядел довольным, думая, что я не замечу. Не выпускал бы колючки, мы бы с ним сработались.
Мужчина что-то фыркает, а я уже набираю номер отца погибшей девушки.
Фролов Евгений Борисович…
Расскажет ли он мне что-то новое?
Хоть поначалу он пытается сказать, что уже на все вопросы всем ответил, да ещё и по несколько раз, но всё-таки соглашается на встречу. Я понимаю, каково отцу, потерявшему дочь, снова и снова отвечать на типичные вопросы, но мне важно встретиться с ним и узнать больше о погибшей. Кто ещё входил в круг её общения? Этой информации в деле недостаточно. Фролов занимается бизнесом, и его дочь могли убрать конкуренты.
– Капитан, если не хочешь, чтобы я ехала одна, то самое время отправляться. Или я могу взять с собой Алексея? Встреча назначена через сорок минут. Евгений Борисович попросил не опаздывать.
Ворон смотрит на часы и шумно выдыхает сквозь стиснутые зубы.
– У меня собрание. Малой, головой отвечаешь за каждую её ошибку. Можешь взять служебную машину.
– Не беспокойтесь. Я на машине.
Мы с Алексеем выходим из кабинета, и я не могу сдержаться, чтобы не хихикнуть. Ну до чего же упертый человек. Он бы помчался следом за нами, если не собрание, а сейчас будет нервничать, опасаясь, что я могу снова сболтнуть что-то лишнее.
– Не боись, Лёха… Голова твоя останется на плечах. Я не собираюсь обвинять кого-то сегодня, если не буду уверена в своей правоте хотя бы на девяносто процентов.
Дело мутное, и чтобы разобраться в нём я должна бесстрастно допросить всех, а уже потом делать выводы.
– Да я больше боюсь за капитана. Он же изведётся, пока мы не вернёмся в участок.
– Ничего страшного. Пусть тренирует выдержку – в нашей работе это очень полезный навык, – подмигиваю парню на проходной, засмотревшемуся на меня, и мы выходим на свежий воздух. Чувствую, что долго я здесь не пробуду. Даже не знаю – радоваться или грустить. Тут хоть немного ощутила вкус жизни снова и не слишком хочу снова возвращаться в золотую клетку, выстроенную отцом.
По пути в особняк отца погибшей мы с Алексеем почти не разговариваем. Я пытаюсь собраться с мыслями, потому что допрос потерпевшей стороны всегда дело непростое.
– А он неплохо живёт, – говорю, остановившись рядом с воротами.
– Ага… Бизнес свой, деньги крутятся неплохие.
– Теорию убийства его дочери конкурентами не обрабатывали?
– А то ж! Но есть проблема – его главный конкурент – Долматов, муж обвиняемой.
Это я почему-то упустила, и теперь чувствую, что сильно просчиталась. Я изучала детали убийства, но на маленькие, вроде конкурирующего бизнеса, внимания не обратила.
– Значит, у мужа подозреваемой, – на последнем слове специально делаю акцент голосом, – был мотив?
