– Это раньше не было, а теперь
есть, – спорю. – Пойдем ко мне, я тебе новость покажу, чтоб ты убедилась, что
это не мои фантазии.
Репортаж мама просматривает
молча.
– Не повезло девчонке, –
констатирует, когда заканчивается сюжет. – Я как чувствовала, что доиграется
она. Больно любила приключения на свою пятую точку искать.
– Мама! – осаждаю ее. – Так
нельзя! Как ты не понимаешь? Свете сейчас и так плохо! А ты ее еще и осуждаешь!
– Свете сейчас не плохо, ей уже
никак. И рот ты мне не затыкай: что думаю, то и говорю, – недовольно ворчит
мама. – От меня-то ты что хотела?
– Посоветоваться, – вздыхаю.
– О чем?
– Может, зря мы про нападение на
меня в полицию не заявили? Может, и на меня тот же маньяк тогда напал? Я вот
думаю: не сходить ли мне хотя бы теперь в полицию? Лучше поздно, чем никогда.
– С какого перепуга ты решила,
что эти случаи связаны? Вы разные, живете уже давно в разных городах, и
происшествия в разных городах были. Не надо никуда ходить! Даже не вздумай!
– А вдруг все-таки связано все
это? – продолжаю сомневаться.
– Со стороны видней, – отрезает
мама. – Сомневаешься – спроси Андрея.
Вызываем брата, показываем ему
новость. Он принимает сторону мамы. Считает, что случаи совсем разные, и
советует выбросить все из головы.
Под напором трезвомыслящих
родственников от идеи идти в полицию отказываюсь. Но планирую съездить на
Светины похороны. Во-первых, с подругой попрощаться надо все-таки. Во-вторых,
надеюсь, что узнаю там подробности и окончательно успокоюсь. Или, наоборот,
пойму, чего опасаться. Однако эта идея моим близким тоже не нравится. Говорят,
не стоит оно того, чтобы на работе отпрашиваться. Да и нельзя меня одну в моем
состоянии так далеко отпускать, а сопровождать меня некому.
Долго спорим. Сходимся на том,
что если узнаю точную дату похорон и уговорю Костика поехать со мной, то
попрощаюсь со Светой как положено. А нет – поставлю за упокой свечку и
угомонюсь.
Вчера была настолько ошарашена
известием о гибели школьной подруги, что даже забыла найти профиль первой
жертвы маньяка – Маши Мимозовой, узнать подробности ее гибели. Между тем, не
помешало бы выяснить, как эта девушка может быть связана со Светой и, возможно,
со мной. Расследование приходится отложить до вечера.
Компьютеры на работе у нас
имеются, только не для удовлетворения праздного любопытства, а для выполнения
служебных обязанностей. И за этим Помпадурша внимательно следит. Так что на
комп я только облизываюсь – поиском информации на нем заняться не могу.
Окончания трудового дня сегодня
ожидаю с особым нетерпением. Хочется не только разведать про эту Мимозову, но и
уговорить Костика съездить со мной на похороны Светы. К тому же он тоже ее
немного знал: иногда встречался с ней у нас дома, когда приходил к брату (Костя
с Андреем были ровесниками и в подростковом возрасте дружили).
Однако и на этот раз пришлось
задержаться: пожилая горожанка требовала сообщить, у кого на рассмотрении
находится ее заявление. Сотрудники других отделов нередко заносят нам
корреспонденцию и узнают о судьбе той или иной бумаги, но делают это обычно до
четырех часов. По внутреннему регламенту, последние два часа мы работаем в
тишине, спокойно приводя документацию в порядок. Жители чаще звонят, заходят
редко, так как заявления отправляют по почте или вручают начальству сразу в
руки на личном приеме. Зато на регламент им наплевать: и принести письмо, и
узнать, не заплутало ли оно, могут в любой момент, пока открыты двери
администрации, то есть до шести часов.
