– Да что с тобой? Пойдем! – потянула его за собой Нина.
– Ногу больно. Натер, видать, – поморщившись, сказал Егоров. – Ты пока иди, а я догоню тебя.
Нина пожала плечами, вздохнула и тихонько направилась дальше, стараясь не потерять тропинку.
«Жаль, что оставил пистолет», – подумал участковый, решив осмотреть дом.
Как только силуэт Нины растворился в темноте, он бесшумно отворил калитку и проскользнул во двор. Прислушался. Там, в избе, кто-то ходил. Участковый сделал еще несколько шагов в чернильную темь двора и остановился возле самой двери, прижимаясь к ней ухом. Позади раздался шорох. Егоров мгновенно повернулся и вытянул голову, пытаясь разглядеть что-нибудь.
– Ты кого потерял здесь? – услышал он мрачный, хриплый голос. Из темноты на него надвигалась широкая грузная фигура. «Каратэ», – сработало в сознании, и Егоров уже приготовился нанести разящий удар, но сзади на голову обрушилось что-то твердое, тяжелое…
Когда он пришел в себя, то лежал в небольшой комнате. В глаза бил свет электрической лампы. Голова туго стянута бинтами. Внутри что-то назойливо шумело, не давая собраться мыслям. Первое, что он увидел, было заплаканное лицо Нины. И Егоров вспомнил все…
– Сообщили? – спросил он, еле шевеля языком.
– Лежи, лежи. Сообщили уже, – услышал в ответ мягкий басок фельдшера Фоминой. – Милиция еще полчаса назад приехала.
Он опять впал в забытье.
Город жил своей обычной жизнью, и, казалось, ничто не нарушало ее мирного ритма. Как и в другие дни, улицы были полны народу. Солидные мужчины и женщины, молодые пары, почтенные старики… Шли не спеша и поторапливаясь – каждый по своим делам. Обращали на себя внимание лишь расставленные здесь и там посты милиции и народных дружинников.
Совершив поездку по городу и ее окрестностям, Крутиков вернулся в горотдел и стал ожидать сообщений от выехавших на задание оперативников.
В половине одиннадцатого ночи позвонили из ГАИ, доложив, что в районе большого моста задержан подозрительный шофер. Крутиков велел немедленно доставить задержанного в отдел.
Это был весьма подвижный, сутуловатый толстяк с рыхлым небритым лицом. Сидя на стуле, он поглядывал на присутствующих своими маленькими бегающими глазами. На вопрос Крутикова толстяк среагировал живо.
– Моя фамилия Левшин, значит, – сказал он, беспокойно заерзав на стуле. – Я работаю на автобазе пятьдесят три. Вот мои документы. – Он протянул капитану права. – Прибыть вовремя на автобазу не смог из-за неисправности автомашины. Поверьте, я не сделал ничего плохого. Наоборот, иногда и сам участвую…
– Хорошо, хорошо, – перебил его Крутиков. – А теперь скажите, куда вы ездили после работы?
– Куда ездил после работы? – с подобострастной улыбкой переспросил шофер. – Да в Белотай, в Белотай хотел съездить, товарищ капитан!
– Почему нарушили маршрут, указанный в путевом листе?
– К родственнице, к сестре двоюродной надумал поехать, чего греха таить.
Левшин смиренно сложил на коленях руки. В это время в дверях показался милиционер:
– Разрешите, товарищ капитан!
– Да, пожалуйста.
Милиционер подошел к Крутикову и положил на стол небольшой черный кожаный чемодан.
– Нашли в кабине под сиденьем…
Крутиков щелкнул замочком, приподнял крышку и заглянул внутрь чемодана. На лице появилось удивление, которое тотчас сменилось холодным спокойствием.
– Пригласите, пожалуйста, понятых, – обратился он к милиционеру.
