– Ты ведь знаешь насчет дочери Портновых, которая потерялась три дня назад… Все это время ее искали. Искали, надеясь на благополучный исход. Но, увы… – Он тяжело вздохнул. – Сегодня при прочесывании леса группа школьников набрела на ее труп. Да, труп… Надеюсь, ты понимаешь, о чем идет разговор?
Он встал из-за стола и в молчании сделал несколько шагов по кабинету.
– Браться за дело придется тебе. Иного выхода нет. С отпуском потом уладим… Мы с начальником милиции уже распорядились выставить по месту происшествия охрану, не пускать никого. Осмотр будем производить общими силами. Под твоим неусыпным оком, разумеется…
Он подошел к следователю, ободряюще пожал ему плечо и возвратился к столу.
– У нас, правда, вышла неувязка с судмедэкспертом. Запропастился куда-то, как назло. Но ничего! Нагим Сибгатович обещал разыскать. Я как раз жду его звонка. Да вот, кажется…
Услышав короткий гудок, прокурор поднял телефонную трубку. Большие черные глаза его напряженно сузились. Тяжелый волевой подбородок под тонкими, плотно сжатыми губами напрягся, как у вышедшего на ринг боксера.
– Нагим Сибгатович? Да, я слушаю. Ага, значит, нашли? Ну, тогда все в порядке. Сейчас же выезжаем к тебе. Тут приехал Мустафин… Как говорится, взяли его прямо с реки. – Он многозначительно взглянул на следователя и чуть улыбнулся. – Нет, не сердится. Готов к бою. Итак, мы едем. Жди!
Они уже садились в машину, когда их остановили:
– Товарищ прокурор, задержитесь, пожалуйста, на минутку!
Какой-то странный человек с вспотевшим измученным лицом и широко раскрытыми глазами смотрел на них растерянно и умоляюще.
– В чем дело? Кто вы? – нахмурился прокурор и с недоумением посмотрел на следователя. Тот лишь пожал плечами.
– Простите… простите меня, пожалуйста… – заикаясь и проглатывая слова, начал объясняться странный мужчина. – Я приехал… приехал сюда не просто так. То есть я вынужден был приехать! Меня не пускают, не пускают к ней… Я – Портнов. Слышите. Портнов! Отец…
Он не договорил. Голос его дрогнул.
– Портнов? – грустно переспросил прокурор и тоже замолчал, словно на этом иссяк весь запас его слов.
– Да, да, Портнов! Отец я, отец… – опять заволновался мужчина. – Она там… в лесу… Меня не пускают к ней, не пускают. Я хотел узнать…
– Извините нас, Портнов, – с сочувственной вежливостью остановил его прокурор, – но мы и сами пока еще не знаем ничего как следует. Мы сейчас как раз едем туда, на место происшествия. И, признаться, очень спешим. Мой совет вам: успокойтесь, возьмите себя в руки и ступайте в милицию. Ждите нас там. Вот следователь Мустафин. Как только он вернется, то обязательно с вами встретится, поговорит. А сейчас, извините, нам пора… – Прежде чем сесть в машину, он повернулся к Портнову: – Мы можем довезти вас до милиции…
Тот лишь замахал руками.
– Нет, нет, спасибо. У меня здесь машина. Я буду ждать вас в милиции, как вы велели, раз нельзя…
…Она лежала в кустах недалеко от небольшой красивой поляны, на голове глубокая рана. На ноге отсутствовала босоножка. Обувку нашли в траве неподалеку.
Судя по всему, девочка была убита не здесь, а возле березы. На это указывали кровь на траве и следы волочения. Метрах в двух от дерева валялись мертвая дворняжка с переломанным хребтом и испачканная в крови коряга…
Пока прокурор, следователь и эксперт осматривали тело, оперативные работники милиции взяли под контроль всю прилегающую местность, принялись живо искать следы. Лес прочесали до травинки, но не удалось обнаружить ничего такого, что хотя бы призрачно намекало на преступника…
