Она брыкалась как могла, пока парень тащил её к здоровяку. А тот громогласно хохотал, наблюдая за безуспешными потугами пленницы вырваться из крепкого захвата. Шагнув навстречу, он жадно потянул к ней руки. Вскрикнув, девушка начала отбиваться и крепко задела опьяневшего нелюдя по голове. Смех здоровяка оборвался. Глаза налились кровью. Не жалея сил, он заехал селянке в лицо кулаком.
В голове поплыл ватный туман, и перед глазами заплясали жёлтые пятна костра. Оглушённую жертву грубо швырнули на землю и сорвали с головы платок. Локоны рассыпались по грязной земле. Безвольная и лишённая чувствительности, молодая травница просто наблюдала, как сверху нависли вспотевшие сопящие хари и три пары рук, вцепившись в тунику, взялись с остервенением рвать ткань.
Что произошло следом, бедняжка поняла не сразу. Истязатели внезапно отпрянули, потеряв к ней всякий интерес. Туман в голове уже расходился, и, глядя в широкие спины, девушка приподнялась на дрожащих руках. Мучители не обращали на неё никакого внимания, они встревоженно вглядывались в черноту леса.
Не понимая, чем вызвано их нешуточное волнение, она тяжело перевернулась и, опасаясь, что изверги ненароком обернутся, стала тихонько отползать с поляны в темноту кустов. Но троица продолжала пялиться на деревья, о чём-то беспокойно переговариваясь. Судя по голосам, хмель враз отпустил распалённые головы.
Не желая знать, что их взбудоражило, селянка продолжала отползать к лесу. На разбитых губах и под носом пузырилось сырое тепло. Еле сдерживая рыдания, девушка забралась во тьму зарослей. Утерев с лица кровь, привстала и, качнувшись от головокружения, ухватилась за шершавый сосновый ствол. С трудом поднявшись на ноги и оставаясь за вывороченным с корнями кустарником, она глянула на оставленное место стоянки. Там испуганно ржали лошади и безуспешно рвали привязанные поводья.
За деревьями колыхнулась вязкая тьма. Здоровяк и оба его приятеля разом охнули и отшатнулись. А следом из чащи вырвалось нечто.
Девушка моргнула. Ей показалось, она уснула и видит страшный неправдоподобный сон. Её кошмар не закончился. Он приобрёл новый неожиданный поворот, утонув в хрипящих криках агонии, булькающих стонах и тонком затихающем ржании умирающих животных. Но самыми ужасными были звуки, подобные тем, с которыми лопаются под ножом спелые налитые тыквы.
Расправа длилась недолго и была настолько безумной, что мозг отказывался верить в то, что видят глаза. Селянка зажала рот и просто оцепенела, когда на ряд освещённых костром деревьев упала огромная звероподобная тень.
Невиданный монстр поднялся в рост, удерживая одной лапой безвольно свисающее тело. Одним ударом вспорол жертве грудь, выпустив тугой фонтан крови, и вырвал сердце. Отшвырнув убитого, тварь запрокинула голову и опустила в раскрытую пасть ещё содрогающийся комок плоти. До слуха свидетельницы донёсся жадный утробный рокот. Зверь насыщался.
Еле живая от страха, она чуть не упала, почуяв как враз ослабели колени. И в этот момент тварь резко повела головой и уставилась прямо на кусты, укрывающие селянку. Плечи чудовища напряглись. Оно шумно потянуло, носом, вынуждая сердце учащённо забиться.
«Он… чует… – Селянка непроизвольно утёрла расквашенный нос, с которого на тунику продолжало сочиться. Мысли забились в панике. – Кровь! Господи… он чует кровь».
Не чувствуя тела и утирая лицо, она попятилась. Чудовище не двигалось, по-прежнему не сводя глаз с одной точки. Не замечая царапающих руки жёстких ветвей, девушка продолжала отступать. А потом монстр подобрался, и она поняла, что ЭТО наступило. Уже собираясь сорваться с места и с криком бежать сквозь ночную тайгу, она сделал шаг назад и вдруг ощутила, как под ногами разошлась земля, и она ухнула в какую-то яму.
