По следу Атсхала. Книга 2. Зверь - страница 19
– Ты глотнул, что ли? – нахмурился попутчик.
– Да иди ты!
– Иди ты, – передразнил мужик, садясь рядом с возницей, и тут же вытаращился на придорожные кусты.
Из лесу и впрямь раздавались неясные звуки: то ли скулёж, то ли подвывание. Мужики переглянулись и вновь вылупились на тёмные заросли. После жутких историй, которыми потчевали друг друга всю дорогу, обоих начал накрывать липкий страх. Днём то что, к ночи же от шутеек и беззаботного настроя ни черта не осталось.
– Что за ерунда… – взволнованный попутчик, не спуская глаз с леса, стащил шапку и повозюкал по взмокшему лбу.
Скрип колёс и топотание копыт мешали определить природу идущих из леса звуков. Нахохлившись, мужики продолжали напряжённо вглядываться в заросли и с дружным воплем вжались друг в друга, когда за кустарником что-то шевельнулось.
А следом на дорогу вышел маленький человек. Возница аж привстал, резко останавливая коней. Перед всхрапывающими животными стояла девица. Да такая грязная, будто ночь каталась по кущерям да оврагам. Под рваной одеждой проглядывало тощее тело. Вдоль разбитого в кровь лица спутанными космами свисали волосы неопределённого цвета. Трясясь от холода, она жалобно поскуливала и, по-детски кривя губы, потерянно озиралась.
– Вот те на… – опешил мужик с поводьями. – Это кто ж её так?
– Вроде не наша, – сообразил приятель и кликнул девицу. Та подняла пустой взгляд. – Ты откуда будешь? – Бедняжка промычала что-то неопределённое. – Немая она, что ли?
Товарищ переложил поводья в другую руку и озадаченно поскрёб лоб.
– Я думаю, она или того, – он крутанул рукой около виска. – Или чего-то сильно натерпелась, что отойти никак не может.
– И куда её теперь?
– Повезём в Грейстоун, а там, глядишь, кто признает, а?
Они усадили девицу в телегу, укрыли рогожкой и дали воды. Из-под съехавшей грязной повязки на запястье показалась набухшая багровая борозда. Уродливая рана ещё сочилась и должно быть причиняла сильную боль.
Мужики опять переглянулись. Но беспокоить вопросами не стали. Видели, не в себе бедолага.
И, пока темнота не застала в дороге, путники отправились дальше. Впереди уже открывался знакомый распадок с уютно мерцающими огнями Грейстоуна.
На ночь девицу определили к Хельге. После личного горя та вцепилась в потерянную селянку и окружила тройной заботой. Так та у неё и осталась. Первый день всего дичилась, пугалась. Рассказать ничего не могла. Будто не то что родной язык позабыла, а вовсе разговаривать разучилась. Намёками да подсказками местная травница выяснила немного. Волков найдёна сильно боялась. При любом упоминании голову в плечи втягивала да руками махала. Так что в том удивительного. Чай в лесу нагулялась. Могли напугать. Но так чтоб девка ополоумела! Да что же с ней там приключилось?
Хельга поохала-покряхтела, да и отстала. Время придёт – сама, как сумеет, объяснит.
А та во вторую ночь крик подняла. Травница к ней.
– Что ты милая, чего так испугалась?
Воды ей подала, рядом присела. Стала волосы спутанные перебирать.
Зажав кружку между ладонями, девушка поднесла воду к губам. И, пока по глоточку цедила, всё смотрела на окна. В ночной тишине постукивал в ставни колючий снег.
– Где она пряталась, что ела в голом лесу? – сокрушалась Хельга, когда днём заглянула к ней Айна. – Вот доходяга, одни рёбра торчат.
– А откуда она, так и не вспомнила? – Айна с болью рассматривала синяки на светлой коже зеленоглазой чужачки, пока та умело перебирала пучки с сушёными травами.