В разгар веселья позвали к телефону Давида. Немного поговорив, он суетливо сообщил, что должен срочно быть на совещании в Министерстве. Уехал с чувством крайнего огорчения. Вслед за ним поднялись Бенни и Пенни: они вспомнили, что «у них вечер встречи польских ветеранов войны в Театре Советской армии». Потом Грету попросили заменить на работе заболевшую швею, и гости стали расходиться. Артистично поднялся Фред, старший в семье, и поставленным голосом объявил, что идет на студенческую вечеринку в общежитии его Института и может взять с собой желающих. Все пошли с ним, кроме Лоры, у которой разболелась голова. Она перевязала голову полотенцем и ушла в спальню. Марио, под говорящими взглядами родственников и друзей, остался.
Он сидел в благодушном настроении, ни о чем-то думал, как вдруг из спальни раздался плачущий крик: «Ой, помогите, воды!» Марио растерянно вбежал со стаканом к Лоре и, взяв из ее протянутой руки сорванную повязку, смочил. Но едва приложил к ее лбу, как жадные руки обвились вокруг его шеи и притянули к себе, горячие губы коснулись его губ. Он ответил поцелуем и вновь ощутил желание. В страстном порыве они слились, забыв обо всем. Они не предполагали, что рядом в палисаднике ждут своего часа мать с дочерью Викой и соседка Варя со второго подъезда, заказчица швеи Греты.
Появившись на пороге незакрытой двери комнаты, они услышали глубокие вздохи из спальни и немедленно вошли туда. Грета изобразила возмущение и разразилась проклятиями в адрес чужеземцев, бесчестящих «наших» девушек. Вбежавшие на крик пожилые соседки, Нюша и Маша, в один голос заявили о своем отношении к нерусским и предложили позвать милицию, будут свидетелями. Вика собралась идти к телефону, но испуганный Марио остановил ее:
– Стойте! – подойдя к Грете, он встал на колени перед ней. – Я прошу руки вашей дочери. Клянусь честью офицера.
Мать суетливо оглядела присутствующих женщин и с вызовом спросила их:
– Как вы считаете, стоит мне судить развратника моей несовершеннолетней дочери или дать согласие на их брак и покончить с этим?
В ответ последовало молчание. Тогда Вика, поняв мать, вплотную подошла к багровому лицу Марио и внушительно произнесла:
– Мы тебе доверяли, считали порядочным. Но после всего этого нет тебе веры. Нужна гарантия от твоих командиров, что не обманешь. Понятно? Клятвы офицера оставь идиотам и своим приятелям. Все.
Марио тут же преобразился: поклялся сейчас же поехать в Посольство и добиться разрешения на брак у посла, с которым был знаком еще на Кубе, во время учебы. На лице Греты появилась снисходительная улыбка, сказавшая ему, что это именно то, что ждали от него. Сразу повеселев, кубинец поцеловал ей обе руки и обещал немедленно позвонить, как только окажется у посла. На прощание крепко обнял Лору, шепнул ей что-то и удалился. Он действительно позвонил, но речь его была путанной, потребовала вмешательства кого-то с той стороны. Солидным голосом, на очень приличном русском языке, тот объяснил условия, при которых кубинский офицер на заграничной службе в дружественной стране может получить разрешение на брак, что в рамках двухстороннего соглашения между СССР и Кубой. Короче, посоветовал подождать, в связи с необходимостью соблюсти определенные формальности. После этого им будет сообщен результат. И повесил трубку. «Чтоб ты скис!» – в сердцах воскликнула Вика.
